Пуговица Пушкина

Фризенгоф не связывали напрямую факт встречи Дантеса с Натальей Николаевной и события 26–27 января 1837 года), но я и не вполне уверена, что приглашение на встречу последовало 2 ноября, в день, когда Пушкин набросал свой первый черновик письма Геккерену.

50

Имеется в виду Ж. Дантес-Геккерен. (Прим. ред.)

51

Я сомневаюсь, что посланник мог оставить столь компрометирующее его материальное свидетельство, и, напротив, думаю, что это Дантес написал такое предложение брачного союза (или, скорее, побега, поскольку разводы в России были редки и крайне затруднены, и отвергнутый муж не остался бы праздно в стороне), хотя бы и с помощью своего приемного отца, по крайней мере в том, что касается грамматики. Как мы видим, Пушкин сам обвиняет Геккерена в том, что тот «диктовал» письма, которые Дантес писал Натали.

52

Следующие строчки были дописаны, очевидно, наискосок на полях: «кроме того, мне не надо говорить тебе о том, что ты очень хорошо знаешь: что я потерял голову из-за нее, что перемены в моем поведении и характере доказали это тебе, и постепенно даже муж ее понял это».

53

Вероятно то, где он просил ее бежать с ним за границу.

54

Дантес вычеркнул все предложение (слова «Tu pourrais aussi lui faire peur et lui faire entendre que» в тексте едва можно разобрать). Фактически, он, видимо, так и не закончил его; вместо того, чтобы зачеркнуть, он вымарал чернилами последние слова так старательно, что никакие тщательные методики исследования древних манускриптов не могут помочь разгадать, чем же он хотел припугнуть Натали. Было ли это драматическое заявление («Я убью себя») или более прозаическая угроза («Я все расскажу мужу…»)? Даже и последнее предположение было бы неудивительно.

55

Курорт в Германии. (Прим. ред.)

56

Только в этом случае Геккерен мог сделать вид, что знает о ссоре, когда обращался к Натали.

57

Курсив мой. Ну и змея был посол!

58

Пушкин. (Прим. ред.)

59

После смерти поэта Дантеса тоже подозревали многие. Со своей стороны Пушкин не был так уверен в роли, которую сыграл в этом француз. Во втором наброске письма к Геккерену он колебался между словами «villain» и «villains» (подлец, подлецы); в черновике письма к Бенкендорфу он написал: «Я знаю точно, что анонимные письма исходят от г-д Геккеренов», и позже решил оставить вариант «г-на Геккерена».

60

Его единственные неласковые слова о ней передает Соллогуб: «C'est ипе mijauree» («Она кокетка») — сказал он про нее в австрийском посольстве на вечере 16 ноября. Но это было в то время, когда он должен был подготовить общество к своей помолвке с «безобразной Гончаровой» и был явно в язвительном настроении вообще, поскольку дуэль с Пушкиным расстроилась. Можно себе представить, что когда Натали узнала о не совсем платоническом отношении chevalier gard'a к ее сестре, она была оскорблена и не смогла скрыть своего огорчения и возмущения; она первая провозгласила, что этот брак не что иное, как «подачка». Что бы ни заставило Дантеса назвать ее кокеткой, он не был совершенно неправ в этом. Но он сказал это после 4 ноября.

61

Или: ип eclat, une histoire.