Видели когда-нибудь дарфарских страусов? Так вот, метаципленарий выглядел приблизительно так, как и страус, только был раз в десять крупнее. Украшенная могучим черным клювом голова находилась на высоте трех человеческих ростов. Поддерживаемое толстыми грязно-розовыми лапами туловище приближалось по размерами к очень упитанной корове. Лапищи заканчиваются тремя когтями, каждый длиной с аквилонский пехотный меч, дополнительный четвертый коготь (покороче и потолще) растет из пятки и почему-то направлен вверх. Перья короткие, очень жесткие, кирпично-седого цвета. Крылышки до смешного маленькие, почти как у обыкновенного лебедя или орла — следовательно, летать это чудище не может, однако способно и на земле натворить немалых бед. Особенно если учитывать тяжеленный клюв, похожий на клюв титанического попугая, и весьма впечатляющие коготки.
Мораддин выжидательно смотрел на меня, а я не мог отвести взгляд от удивительных птиц. Только когда глава Пятого департамента ненавязчиво кашлянул, я, припомнив книги некоторых путешественников, ответил:
— Метаципленарии — живые существа. Ничего волшебного или демонического, это обычные… кхм… птички, только очень большие. Обитают на Огненных островах — Полуденный океан, к Полуденному Восходу от побережья Кхитая и Пагана. Очень далеко… Они являются хищниками, причем весьма опасными. Охотятся стаями, способны убить любое крупное животное, кроме, пожалуй, элефанта или гиппотавра. Некоторые источники утверждают, что дикари Огненных островов способны метаципленариев приручать и использовать в междоусобных войнах в качестве своеобразной кавалерии. Точных данных нет.
— Что еще известно? — продолжал настаивать Мораддин.
— Практически ничего. Примерно семьдесят лет назад королевские корсары Зингары привезли в подарок тогдашнему государю Жайме IV птенца метаципленария. Оказалось, что птица действительно приручается и, конечно, если хорошо ее кормить, для хозяина-человека опасности не представляет. Живет метаципленарий довольно долго, не менее полустолетия. Как прирожденных хищник, питается исключительно мясом. Скелет птицы, подаренной королю Жайме, до сих пор находится в Кордаве, в коллекции редкостей графа Эспиносы Алиеде. Оставившие воспоминания морские путешественники утверждают, что в нашем климате эти твари выжить не могут — привыкли к теплу.
— Правда? — саркастично вздернул брови герцог Эрде. — Если ты не заметил, на дворе середина осени. В Бельверусе в это время начинаются серьезные заморозки, только вчера снежок шел. А этим скотинам — хоть бы хны! Раз в три дня приходится целого быка скармливать — разорение! При том, что Пятому департаменту отпускаются из казны весьма неплохие средства…
— На Закате подобных существ доселе не видывали, — уверенно сказал я. — Случай с подаренным зингарскому монарху птенцом не в счет, это, скорее, казус. Ваша светлость, и все-таки, где вы раздобыли аж целых двух взрослых птиц?
— Долгая история, — поморщился Мораддин. — Насмотрелся? Тогда пойдем обратно в мой кабинет, пить вино. Кроме того, скоро будут бить полдень, должна зайти моя супруга, тоже заинтересованная в твоем рассказе.
— Супруга? — не удержался я от вопроса. — Ваша светлость изволили жениться во второй раз?
Мораддин посмотрел на меня недоумевающе, но потом хлопнул себя ладонью по лбу и тихо рассмеялся:
— Ах да, конечно же… Конан наверняка успел тебе разболтать. Впрочем, давай я вас познакомлю, и ты убедишься, что многочисленные слухи не имеют под собой оснований. По крайней мере, сейчас.
Она уже ждала нас. Весьма юная темноволосая особа, непринужденно развалившись в обширном кресле, перелистывала взятую из шкафа книгу с золотым обрезом и одновременно попивала вино из серебряного стаканчика. Я сразу подумал, что эта девушка никак не может быть женой его светлости — слишком молода, по виду ей дашь не более восемнадцати-двадцати лет.
Однако меня насторожило другое. Когда мы с Мораддином переступили порог кабинета, амулет Ночной Стражи недвусмысленно стукнул меня в грудь и на мгновение стал холодным. В сущности, такое поведение со стороны безмозглого сгустка охранной магии, заключенного в выплавленный из серебра оберег, еще ничего не означало — амулет призван чувствовать опасность и предупреждать своего хозяина о возможных неприятностях. Только когда рядом находится самая настоящая нечисть, он начинает постоянно вздрагивать и леденеет, а если находящаяся рядом злая сила превосходит в мощи магию оберега, он может и расплавиться — такое уже случалось, например, когда мы с Конаном охотились на монстров в мире Аурус, что за Вратами…
Сейчас амулет меня предупредил: держи ухо востро! Восседающая перед тобой дамочка может быть опасной. И опасность представляет заключенное в этой молодой женщине волшебство. Неужели супруга его светлости — магичка?
— Прошу, знакомьтесь, — обходительно сказал Мораддин, прежде целомудренно поцеловав красавицу в щечку. — Ее светлость Ринга, герцогиня Эрде, баронесса Энден. А это — Гвайнард Гандерландский, из гильдии Ночной Стражи. Дорогая, я уже говорил, что он привез послание от Конана.
— Очень рада, — герцогиня милостиво улыбнулась, не разжимая губ, и в упор взглянула на меня. Взгляд больших желто-карих кошачьих глаз на миг встретился с моим, и я понял, что амулет не лгал — в зрачках женщины плескалась некая неизвестная мне сила, причем было невозможно понять, собственная она или заемная.
Госпожа Ринга, заметив мое замешательство, усмехнулась и сказала лукаво:
— Надеюсь, месьор Гвайнард не устроит охоту на вампиров прямиком в кабинете моего мужа?
Я непонимающе посмотрел на Мораддина, и, как показалось, тот слегка покраснел, а затем смущенно произнес:
— Я полагал, что если ты являешься близким другом Конана, то киммериец мог рассказать некоторые подробности… Ринга происходит родом из Рабиров. Именно там она… гм… отдыхала со времени войны Алого Камня и смогла вернуться в Бельверус совсем недавно.
— …И если бы не великое искусство Астэллара, осталась бы в Рабирийских горах навсегда, — совсем уж непонятно продолжила герцогиня. — Что же мы стоим? Рассаживайтесь, досточтимые месьоры. Гвайнард, не надо пожирать меня взглядом. С Конаном из Киммерии мы познакомились в 1273 году, двадцать три года назад, а он доселе жив и здоров… Прижившиеся среди людей рабирийские гули не представляют опасности. Если конечно, с ними не случается ничего скверного, как это однажды произошло со мной.
Митра Лучезарный! Мало мне метаципленариев, так еще и гуль! Да не простой гуль! Ночная тварь, принявшая образ исключительно привлекательной женщины, немедийской герцогини и жены начальника тайной службы Трона Дракона! Как все-таки интересно жить — каждый день видишь и узнаешь что-нибудь новое!
Среди почти сотни разновидностей вампиров, обитающих на Закатном материке, гули стоят особняком. Почти никто из людей не знает, откуда они взялись, что представляют из себя в действительности, а не в сказках, их владения на Восходных склонах Рабирийского кряжа доселе остаются закрытыми для людей, несмотря на тот странный факт, что пару лет назад королева Чабела Зингарская ухитрилась завязать с вождями Рабиров некое подобие дипломатических отношений — впервые за всю историю Хайбории.
У Ночной Стражи есть более точные сведения о гулях, поскольку Хранители Гильдии уже не одно столетия занимаются тем, что составляют самый подробный свод записей о всех не-человеческих существах нашего мира.
Если вкратце, то история этого древнейшего (если не самого древнего в нашем мире!) народа выглядит так: много тысячелетий назад, во временя легендарного Роты Всадника, часть бессмертного
