— Нет, — нехотя ответила Полина. — Но там живет друг моего брата Кости. И сам Костя, я почти уверена, сегодня ночует там.
— А она, извиняюсь, большая, эта дача? — поинтересовался Таран. — Для нас там местечка не найдется?
— И для кошки, — напомнил несносный ребенок.
— Наверно, найдется… — произнесла Полина неуверенно. — А у вас что, кошка с собой?
— Ага, — кивнула Лиза, чуточку расстегнула «молнию» на своей трофейной куртке и показала Полине испуганную мордочку Муськи, высунувшуюся из рюкзака.
— Какая прелесть! — В голосе Полины послышалась отчетливая ирония. Впрочем, Юрку занимали совсем другие вопросы. Ему очень не нравилось, что Полина упомянула эту дачу. Как бы подбросила Тарану на блюдечке соблазнительное место для ночлега. Да и угнанную машину там припарковать удобнее, чем в городском дворе. А в том, что Таран катается на угнанной машине, Полина была уверена.
Может, вся эта история с побегом от убийц была подстроена? Что-то сомнительно, конечно. Двор дома 23 из дома 22 не просматривается. И то, что Таран, вошедший в подъезд пешком, соберется уезжать на «девятке», загодя предсказать не могли. К тому же вся эта погоня за Полиной не могла быть организована специально, хотя бы потому, что Таран мог и не останавливаться у дома № 9. В общем, выходило, что все эти встречи с Полиной на протяжении вечера и ночи — чистой воды игра случая.
Тем не менее Юрка очень и очень сомневался в том, что стоит уповать на эту самую дачу. Ясно, что Полина вовсе не девочка-ромашка, несмотря на всю свою интеллигентную внешность, а завязана на какие-то крутые отношения, из-за которых ее могут приколоть братки, а менты — посадить. И братец Костя, надо думать, того же поля ягода. Вполне возможно представить себе такой печальный вариант, что после того, как Юрка привезет сестричку к братцу, нужда в услугах Тарана тут же пропадет. И его, а за компанию и Лизку, просто придавят в этой глухомани и сплавят под лед ближайшей речки или пруда. Кошку Муську, конечно, могут и помиловать — она говорить не умеет.
С другой стороны, какая есть альтернатива поездке на эту самую дачу? Да никакой, кроме бесплодного мотания по городу на четырех колесах до тех пор, пока какой-нибудь пост ГИБДД их не тормознет. Дальнейшая программа известна. А Юрке надо в 9.30 как штык попасть на «Новослободскую». Если он на эту встречу не явится, то у Генриха Птицына будут серьезные сомнения в том, что он сделал все для выполнения своего, казалось бы, совсем простого задания. И в дом 19 он так и не пошел, хотя никаких более-менее серьезных оправданий этому — за исключением предположительной слежки со стороны Полины — у него не было. Поэтому если Таран, допустим, благополучно доедет на этой тачке до Курского вокзала, оставит ее вместе с Лизкой, Муськой и Полиной ждать у моря погоды, а сам тихо сядет в подходящий поезд и удалится в родную губернию, то Птицын может посчитать, что Юрка непригоден для службы у «мамонтов». А это ничего хорошего за собой не повлечет.
В общем, куда ни кинь — всюду клин. Впрочем, вполне возможно, что предположение, будто коварная Полина в благодарность за спасение намерена разделаться со спасителями, — это очередная Юркина фантазия на нервной почве. Все-таки есть шанс, что она не такая уж подлая.
Юрка стал крутить баранку по указаниям очкастой. Крутились-крутились и выехали на Ленинградское шоссе, где-то неподалеку от Кольцевой, а затем вывернули на эту самую многорядную отреставрированную МКАД и поехали «по часовой стрелке», то есть от северо-западного сектора к северо-восточному. Потом по «лепестку» выбрались на какое-то шоссе и через 20 километров свернули в некий заметенный снегом дачный поселок. Главная улица, правда, была расчищена бульдозером и прикатана колесами, на ней даже горело несколько фонарей. Дачи тут стояли старые, рубленые, с прочными деревянными заборами и воротами. Кирпичных особняков не наблюдалось, но и фанерных домиков — тоже. Участки явно превосходили шестисоточный уровень, но и до двадцати не добирались.
— Вот здесь остановись! — сказала Полина.
Таран притормозил у деревянных ворот, за которыми темнел неосвещенный силуэт дачи.
— А нас попросту не пошлют отсюда? — предположил Юрка, которому сейчас почему-то такой исход казался наиболее благоприятным. Горючее у него еще оставалось, правда, совсем немного, но по дороге сюда Таран видел несколько бензоколонок, и до ближайшей из них он вполне мог бы доехать. Правда, куда дальше направиться, он еще не придумал.
— Не пошлют, — уверенно заявила Полина и вылезла из машины. Мелкими шажками она подошла к калитке и нажала кнопку звонка. Сам звонок, как видно, располагался уже в доме, потому что его Таран почти не расслышал. Зато, должно быть, хорошо расслышали собаки, которые тут же подняли великий гвалт. Юрка сразу вспомнил, как полгода назад вот так же гавкали собаки на ферме Алексея Ивановича Душина, куда они пришли с мерзопакостной Дашей после блужданий по ночному лесу. Тогда Даша, постреляв глазками, сумела преодолеть подозрительность хозяина и его гостя журналиста Крылова, а потом, стерва, подставила их и его, Юрку, под удар банды Седого… Неприятные воспоминания!
Ждать, пока хозяева обратят внимание на лай собак, пришлось долго. Минимум через полчаса послышался скрип снега под валенками, а затем из-за ворот хрипло спросили:
— Чего надо?
— Это я, Полина… Сестра Кости.
Она это так робко пролепетала, что Таран почти не сомневался, что здешний сторож сейчас скажет: «Третий час, дура! Костя твой давно наклюкался и десятый сон видит. Причем не здесь, а в родном доме у вашей матушки Рогнеды Борисовны!»
Однако он ошибся. Тот, что был за воротами, открыл калитку и критически посмотрел на «девятку».
— Эти с тобой, что ли? — произнес этот дядя приличных габаритов, одетый в дубленку и рыжую лисью шапку.
— Да. Они меня очень выручили. А ночевать им негде.
— Больше чем на сутки не пущу. Уловила? А еще лучше, если они утром уедут.
Тарану этот диалог понравился. Во всяком случае, он его обнадежил. Если бы Полина хотела подстроить гадость, тогда их, наверно, встретили бы радушно.
— Уедем, командир, уедем… — пообещал он обладателю лисьей шапки.
— Ладно, заезжай и кати до крыльца. Пока я не подойду, из машины не выходи, а то собаки покусают.
Таран уже много раз имел дело с собаками, а потому не стал волноваться и возражать. Гражданин в лисьей шапке отодвинул засов на воротах, Юрка доехал до крыльца — Полина на это время опять влезла в машину — и подождал, пока мужчина запирал ворота, а затем возвращался к дому. Собаки — две овчарки ростом с телка — гавкать прекратили, но сопроводили «девятку» до места, а потом стали прогуливаться вокруг машины. Если б Юрка или его спутницы попытались вылезти — навряд ли бы остались равнодушными. Но когда подошел их хозяин и сказал: «Пошли отсюда!», беспрекословно убежали караулить территорию.
— Проходите, — пригласил дачный житель.
В доме, как показалось Юрке с мороза, была прямо-таки Африка. Обувь пришлось снять в сенях, но даже крашеный дощатый пол казался теплым, тем более что был застлан половиками.
— Спальных мест я на вас не готовил, — сурово произнес хозяин (а может, и не хозяин, а сторож или дворник?). — Полинке я найду поудобнее, а вы, пацаны, пристраивайтесь на печке. Тюфяк там есть, укрыться можно шубой. А заместо подушек куртки употребляйте. На двор не ходить — собаки порвут.
— А в туалет? — спросила Лизка.
— Вон, видишь занавеску в углу? За ней коридорчик. Идешь до упора — будет дверь, а там «очко». Уловил? — Он тоже не сумел распознать в Лизке девчонку.
С этими словами мужик повесил свою шапку на вешалку и увел Полину в соседнюю комнату, плотно затворив за собой дверь.
Лизка, у которой слипались глаза, сразу же полезла на печь, бережно прижимая к себе рюкзачок с кошкой. Таран, чуть-чуть подумав и признав, что ничего предосудительного не совершает, тоже забрался на лежанку. Единственное, что его беспокоило, не осталось ли у Лизаветы вшей на стриженой головенке, а у Муськи, которую Лизка, пользуясь темнотой, выпустила из рюкзака, — блох.
Один из трофейных пистолетов — иностранный — Таран положил в свою спортивную сумку, а второй
