когда есть муж и ребенок, хочется авантюры и взбалмошности; всегда хочется чего-то иного, всегда нужно останавливаться и проставлять на линии жизни индексные метки, стратегические маркеры: «Я здесь. Я счастлива. Я счастлива здесь и сейчас».
Почему же так сложно понять такую простую вещь, слово, существующее на всех языках? Надо жить в моменте, ценить его, легко отпускать и радоваться следующему.
Юлия без конца поправляла непослушные волосы, спадающие на ее прямые плечи, она всегда поправляет волосы, когда нервничает или возбуждена. Сейчас она возбуждена мечтами о предстоящем свидании, мечтами о своем возлюбленном. Юлия постоянно думает о нем. Даже забота о любимой дочери не прерывает этих мыслей.
Ей казалось, что Максим иглой вошел в какую-то часть ее мозга, разместился там и существует уже самостоятельно, вовсе не спросив ее об этом.
Она бесконечно перебирала в памяти все события их романа, так внезапно начавшегося, когда она уже ничего не ждала. Просто вставала каждое утро, плотно упираясь ступнями в пол, и думала, что вот он еще один день, который нужно прожить, поставив в дневнике жизни слабенькую отметку еле заметными чернилами. Вспоминала их первое свидание. Он пригласил ее в паб, хотел угостить вишневым пивом. Юлия не пьет пива. Этот любимый многими напиток кажется ей антисексуальным и вызывает даже какое-то внутреннее отторжение. Но что-то искреннее и настоящее зацепило ее в нем, несмотря на некоторую ограниченность. На следующий день в одиннадцать утра, когда совещание в редакции шло полным ходом, она получила эсэмэску от него. «Влечение – это не тема, которую мы обсуждали, а жажда новой встречи». Электрический ток невиданной силы будто бы пробежал по ее телу. Во всяком случае, ей снова захотелось увидеть его.
Юлия внимательно изучила свое лицо, припудрила под глазами, нанесла легкий слой прозрачного блеска на губы и отметила, что выглядит сегодня моложе хотя бы лет на пять. Добавила последний штрих – каплю своих любимых духов, и, довольная собой, отправилась на свидание. Несмотря на кажущееся спокойствие, сердце колотилось, а дыхание было более прерывистым и частым. Они встретились снова, и стало понятно, что «влечение», о котором она так много рассуждала и задумывалась в последнее время, явилось во плоти.
Потом они снова пили зеленый чай в каком-то небольшом кафе. А через неделю Максим пригласил ее в гостиницу. Он не скрывал от нее, что женат, Юлия говорила ему о дочери. Но что-то внутри подталкивало ее к этой близости, так желаемой ими обоими. От волнения у нее дрожали коленки. Она заказала в баре бокал сухого вина, потом еще один. Развеселилась, и дурные мысли потихоньку испарялись, за ненужностью.
Максим уверенно говорил о том, что женщины призваны вносить удовольствие в жизнь мужчин. Рассказывал о своих путешествиях. Все это нравилось Юлии, очень нравилось. Она смотрела на него растерянными глазами, словно пытаясь найти поддержку своему оформленному решению.
Сколько нужно времени женщине, чтобы понять, что она согласна, согласна довериться и пойти на все. В этом-то и состоит величайшая трагедия – мужчине совсем не надо, во всяком случае, сначала, чтобы женщина шла на все. Они просто хотят близости, попросту секса – именно с этой женщиной и именно в этот момент. И ничего больше.
Но Юлия всегда очень серьезно относилась ко всем отношениям, бесконечно задавая себе ненужные вопросы.
Коллега по работе, старше и мудрее, любила повторять:
– Молодые вы еще, девчонки! Зачем-то все усложняете. А нужно просто наслаждаться жизнью, моментом и мужчиной, который в данный момент находится рядом.
При этом она нервно хихикала. А вечерами беспробудно пила. И каждое утро пыталась замаскировать синяки толстым слоем тонального крема.
Юлия ничему не сопротивлялась и ничего не придумывала. Она просто упала с головой в это ошеломляющее ощущение счастья. После того как, слегка уставшая, села в такси, впервые за многие годы почувствовала себя женщиной, к тому же еще и счастливой.
Они могли не произносить ни слова, просто молчать. Слова были им не нужны. Они давно уже понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полуулыбки. Самый прекрасный период взаимоотношений, самый ценный – когда ты начинаешь фразу, он заканчивает, ты видишь выражение его лица, предлагаешь выпить чаю и слышишь в ответ: только что об этом подумал. Да что чай!.. Ты смотришь на мир его глазами, он говорит твоими словами, ты вдыхаешь, он выдыхает, ты альфа, он бета, а что там далее – вам обоим все равно.
Отправитель:
957 55 57
25 мая 12.30
«Шеф, тексты выслала вам на почту. Обратите внимание на фотографии! Это настоящая бомба! Ю.»
В случае, когда мы обманываем своих жен и мужей, подключаются какие-то невидимые резервы нашей фантазии, и чем больше мы врем, тем больше нам верят, или нам так кажется, ведь наши «другие» – а они становятся для нас другими – хотят быть обманутыми и цепляются за последнюю надежду. Чем больше они цепляются, тем более жестокими становятся обманщики.
Любовники, решившие сбежать от всех, становятся просто беспощадными. Они сметают все на своем пути, не задумываясь о том, что плохо, а что хорошо, напрочь забыв про десять заповедей и девяти кругах ада, так живописно описанных Данте. Значение имеет только одно: «Вот сейчас я увижу его, и он мой! Мой, на все эти долгие две недели, с утра и до ночи. А самое главное, ночью, ночью он тоже мой. И я буду засыпать у него на плече, нежно дыша ему в ухо».
Уверенной походкой Юлия ворвалась в бар. Подобная южному ветру, независимая и довольная собой. Сколько лет работы были потрачены на приобретение этой уверенности, легкости, этой горделивой осанки, сколько сил вложено в этот безупречный вид и роскошную улыбку победительницы!
Обтягивающие джинсы, белая майка, волнистые волосы – все находилось в превосходной гармонии, а вот эти туфли на двенадцати-сантиметровом каблуке вообще приподнимали ее над землей, и она летела, летела. Летела к нему, к своему Максиму.
Встретившись взглядами, они бросились друг другу в объятия. Юлия уткнулась ему в шею и начала нежно целовать ее.
«Вот оно счастье – здесь и сейчас», – мысли, словно радужные мыльные пузыри, мелькали у нее в голове.
Ей вообще казалось, что мозг ее отключился, оставив возможность только впитывать все его запахи, все особенности его дорогого лица. Каждая его веснушка была для нее очень важной и достойной внимания. Казалось, она знает их наизусть, Пыталась поцеловать каждую, чтобы ни одна из них не осталась незамеченной и забытой. Он взял ее за руку, и Юлия снова ощутила всю мягкость его прикосновений.
Как ни уговаривала она себя, какие бы аргументы ни приводила – об его эгоизме, самолюбовании, – единственно важным в данный момент для нее оставался он сам.
То, что время необратимый процесс и что его нельзя остановить, мы усваиваем со школьной скамьи, а вот то, что можно прожить с человеком двадцать лет, родить ребенка и стать совершенно чужими людьми, Юлия поняла только сейчас. Как будто кто-то взял и удалил из памяти ее славную и достойную историю, годы жизни с порядочным и честным человеком, и не осталось ничего – ни запахов, ни жестов, ни звуков. Вообще ничего не осталось, кроме взрослой дочери. Это так странно! Это так страшно! Есть главное объединяющее и нет ничего, кроме. Важным становятся новые отношения, а все другое отходит на задний план. Иногда Юлия начинала жить нормальной жизнью. Готовила, как и положено хорошей хозяйке, ужин: нарезала лук кольцами, помидоры, весь необходимый набор овощей, варила борщ, тушила мясо, жарила рыбу, гладила белье, и ей казалось, что она и Максим – это что-то нарочно сочиненное, ненастоящее. Но проходило два часа, и она замирала с ложкой над кастрюлей с супом, недоумевая, что же она делает здесь, когда ее место – рядом с другим мужчиной.
Они уселись за стол. Максим подозвал официанта и заказал двойное виски со льдом и лимоном.
