позвонил человек в семь тридцать утра, которого я не видел долгие годы. Можешь подождать минуту, Дэвид? Я хочу перейти на беспроводный телефон и выйти из спальни.
Дэвид слушал тишину на линии, наматывая телефонный провод себе на палец.
— Привет, ты все еще здесь? — спросил Ричард.
— Да, все еще здесь.
— Я сейчас на кухне. Только подожди еще секунду, пока я поставлю чайник. Мне смертельно требуется чашка кофе. Все. Так как дела, Дэвид? Почему ты звонишь?
— Что ж, я просто хотел узнать…
— Нет, постой, сперва о главном. Скажи мне, как там твоя замечательная Рэйчел?
Дэвид почувствовал, что у него пересохло во рту. Он хотел ответить, но у него не получилось. Он оказался совершенно неготовым к этому вопросу. Все, что он хотел от этого разговора, так это узнать у Ричарда, мог бы он у него пожить недолго.
— Але, Дэвид, ты еще там?
— А… да… Извини, Ричард, извини… Я все еще здесь. Ты не мог бы подождать меня на линии минутку?
Не дождавшись ответа, он прикрыл трубку рукой и закрыл глаза, предприняв попытку сконцентрироваться. Черт возьми. У него полностью вылетело из головы, что Ричард знал Рэйчел, ведь они были уже год как женаты, прежде чем Дэвид закончил свою службу в армии. Теперь, вспоминая об этом, он также вспомнил, что Ричард был с ними в той безумной поездке, где они катались на лыжах в Вербиере. Он всегда мог нажать на кнопку, которая бы их разъединила, и перезвонить позже. Но что, черт возьми, это бы ему дало?
— Але, Ричард, извини. Кто-то… Просто кто-то только что вошел в комнату.
— Ничего, все в порядке. Так как она?
— Рэйчел… — Дэвид откашлялся, — …умерла в прошлом месяце, Ричард.
Какое-то время линия замерла, не было слышно никаких звуков. Когда Ричард вновь заговорил, его голос казался слабым и отдаленным.
— Черт, Дэвид… черт… что… Я имею в виду, что случилось?
— Рак.
— О боже! Я так сожалею… Она… Я хотел сказать, когда это случилось?
— Диагноз ей поставили в октябре, а к декабрю она уже, ну…
— Боже… что за черт! Бедная Рэйчел.
— Да.
— Как ты, мой друг?
— Не… очень.
— Боже… Я действительно не знаю, что сказать… Как ты… как ты, держишься?
— Не особо… Меня поддерживают родители в этот трудный период.
— Это хорошо… И у вас ведь есть дети, да?
— Да, трое. Они только что вернулись из школы.
— Боже, мне так жаль, Дэвид, прими мои соболезнования — я выражаю их всем вам. Я имею в виду… черт! Ты не представляешь, как я рад слышать тебя!
Дэвид глубоко вздохнул и снова откашлялся, понимая, что, сказав это, Ричард дал ему возможность уйти от неприятной темы.
— Слушай, Ричард, на самом деле я позвонил не по этому поводу. В общем, дело в том, что мне нужно вылететь в Нью-Йорк по делам и провести там несколько дней, и я подумал, что могу у тебя спросить, не мог бы…
Ричард прервал его:
— Прекрасно! Можешь ли ты приехать и остаться у меня?
— Да. Я не причиню тебе особых неудобств?
— Что за вопрос? Конечно, приезжай! Единственное — Энджи возвращается в Бостон на несколько недель, чтобы повидать своих родителей, но это не проблема, я думаю, мы справимся с этим. Когда ты приезжаешь?
— Во вторник. У меня пока нет билетов на руках, но это будет утренний рейс из Глазго, поэтому я буду в Кеннеди около 12.30, если мне не изменяет память.
— И какие у тебя планы на этот день? Ты с кем-то встречаешься?
— Нет, у меня встреча только в среду в десять утра.
— А где будет эта встреча?
— Где-то на Медисон-авеню.
— Хорошо, подожди немного, я возьму свой ежедневник. Он в гостиной. — Дэвид услышал, как Ричард передвигается по дому, а затем послышался лихорадочный шелест бумаги, после чего он снова появился на линии. — Я возьму машину в Лиспорте, чтобы встретить тебя в Кеннеди. Это около часа отсюда. Ты сможешь отдохнуть всю оставшуюся часть дня вторника и ночь у меня, а после, в среду утром, я возьму тебя с собой. Мой офис как раз находится на Мэдисон, и я держу пари, что твоя встреча будет проходить всего лишь в четырех кварталах от того места, где мне нужно быть.
— Ты уверен? Я не хочу доставлять тебе хлопот.
— Ничего подобного. Не говори глупостей! В летний период я работаю, так что обычно я здесь с пятницы по понедельник, а затем живу в городе до конца недели. Но пока ты будешь у меня, я пробуду здесь. Это не проблема! В любом случае, у меня гора документов, которыми я могу заниматься дома, и из офиса мне всегда могут присылать по электронной почте материалы в случае необходимости.
— Что ж, если ты уверен в этом, Ричард, это было бы великолепно. Не представляешь, насколько это важно для меня. Это сделает мою поездку значительно проще.
— С удовольствием помогу тебе. Тогда увидимся во вторник, да? И Дэвид… Ну… Просто, черт, я очень, очень сожалею по поводу Рэйчел.
— Я знаю. Но в жизни такое случается…
— Нет. Я думаю, что для тебя, вероятно, это все. Слушай, если захочешь поговорить об этом, когда приедешь, знай, я умею слушать. А сейчас довольно об этом. Хорошего тебе полета, мой друг, и береги себя.
Дэвид положил трубку и попытался успокоить свои ноги, дрожащие от невероятного напряжения, пока они говорили о Рэйчел. Глубоко вздохнув, он взял документ, а затем тут же бросил его обратно на стол.
— Дурак! — он вскочил на ноги, вышел из комнаты и пошел наверх, чтобы переодеться в рабочую одежду.
Глава девятая
— И это называется «летнее время», — сказала Софи, натягивая на себя свою спортивную куртку и поправляя ее под мышками. — Летнее время должно быть теплым!
Прохладный ветерок подхватил и разнес раздавшийся в центре поля для игры в крикет звук удара биты по шару, и прерывистая рябь аплодисментов колыхнулась над стойкой от немногочисленной аудитории, окружившей поле. Мальчишки, отбивающие подачу, натянули рукава своих свитеров на руки и начали прыгать на месте, чтобы согреться.
— А в Инчелви такая же погода, как и здесь?
Опираясь на локоть, Дэвид рассеянно срывал траву, которой были устланы маргаритки на краю границы поля.
— На самом деле, да, скверная. Прошлый вторник был единственным днем, когда выглянуло солнышко, но не было так уж тепло.
— Жаль, что нет включателя, которым можно было бы включать лето, — сказала Харриет, взгромоздившись на колено отца и качаясь взад и вперед, — а потом все стало бы, ну, в общем по- летнему.
