обидно: никто не узнает о последнем подвиге.
Томагавк, к счастью, остался при индейце. Медведь перехватил оружие поудобнее. Жаль, не копье, солдатские ружья длиннее, но, если изловчиться, поднырнуть под штыком, вполне можно сойтись вплотную, а там вдарить бледнолицего по голове.
– Ишь ты! Еще за топор хватается! – буркнул старший. Тот, который перед тем ругал молодого напарника за смерть лошади.
– Так давай я его, дядька Иван!.. – азартно предложил Захарка, успевший перезарядить оружие. В точности как учили – ружье всегда должно быть готово к выстрелу.
– Ты что? Душегубство без причины – грех! – остановил его дядька. – Раз ссадил, надо живьем брать.
Словно не он крыл напарника за стрельбу по лошади. Но там надо было помогать казаку, здесь же достаточно просто справиться с индейцем.
Нога Черного Медведя болела. Все же он упал не так удачно. Перелома вроде не было, обычный ушиб, и вообще, боль в сущности ерундовая. Просто эта ерунда мешает иногда двигаться с должной сноровкой. Попробуешь прыгнуть, а прыжок не получается.
Егеря чуть разошлись, чтобы не мешать друг другу, и в то же время иметь возможность помочь.
Зато Медведю помощи ждать было неоткуда. Пока еще подойдут свои! Схватка в любом случае уже будет закончена – неважно, в чью пользу. Если бы у егерей имелись лошади, тогда реально было попытаться прорваться к ним и ускакать. А бегать с больной ногой – далеко ли убежишь? И со здоровой тоже – если от пули.
Пока не стреляли. Наверно, тоже хотели получить свое ку, ведь каждому известно – больше чести нанести удар, чем убить на расстоянии.
Тут еще удача и способность видеть в темноте. Хотя, с точки зрения Медведя, луна давала вполне достаточно света.
Он сделал вид, будто нападает на Ивана, а сам резко крутанулся и попробовал проскочить под ружьем второго. Захар едва успел отпрянуть, как раз настолько, чтобы томагавк вспорол воздух перед самым горлом. Команч немедленно попытался повторить, но подвела больная нога. Захарка вновь отшатнулся, и тут дядька Иван подался вперед, и тяжелый приклад обрушился Медведю прямо на затылок.
Выстоять после такого не смог бы никто. Даже тезка-зверь молодого воина. Что до индейца, он без звука упал к ногам Захарки, да так и застыл.
– Убил, дядька Иван? – выдохнул егерь.
Хоть по службе он считался новичком, но участвовать в разных стычках доводилось. Даже обагрять штык кровью, если на то пошло. Но прикладом…
– Почто убил? Оглушил маленько, и вся недолга. Щас доставим по команде, и пущай разбираются, что с ним делать. Давай, вяжи его. Не боись, он еще долго не очнется…
В лагерь Степан влетел с налета. Его уже видели, и кто-то подскочил, принял коня. Казак с трудом сполз с седла, пошатнулся, но был тотчас заботливо поддержан.
– Да тут стрела торчит!
– Факел сюда! Лекарь где?
Вырвать стрелу недолго, но…
– Подождите. Его благородие где? – остановил доброхотов Степан.
– Здесь я, – послышался знакомый голос Максимова.
Штабс-капитан уже стремительно шел к прибывшему, и следом за ним торопился еще кто-то. В темноте сразу не разберешь.
– Индейцы, – выдохнул Степан. – Дюжины две направляются прямиком на нас, а остальные уходят на северо-восток.
– Обходят, значит? А те внимание отвлекают-с? – сразу понял офицер.
– Там наши за ними следуют. Хотят убедиться. А меня тут какой-то гад достал.
Вдруг напал запоздалый страх. Если ранение смертельно? Обидно помирать, когда впереди еще столько лет жизни!
– А ну, разойдись! – Пафнутьич дыхнул на окружающих запахом перегара. – И света дайте.
– Не здесь, – остановил его штабс-капитан. – Не стоит светить на всю степь.
Чем хорошо было место: несколько небольших овражков, впадины и неровности давали достаточно мест, где можно было без всякой опаски разжечь костер.
– Поднимайте солдатушек! – меж тем распоряжался Максимов. – Без барабана, тихо. Поручик Маркес! – привычно избавляя офицера от приставки «под», позвал командир. – Егерей рассыпать попарно в цепь. Казакам и индейцам выдвинуться на фланги. Только раньше времени не высовывайтесь. Задача – рассеять противника. Потом-с – быть готовым к выступлению. Набег задумали-с! Это ж надо! Вот где наглецы-с! Мало мы им всыпали-с!
– Ну, парень, счастлив твой бог! – между тем бормотал Пафнутьич. – Стрела вскользь пошла. Больше царапина, а погрузилась чуть. Сейчас мы обработаем, перевяжем, и через несколько дней будешь как новенький. Только шрам и останется.
Степан едва слышал его. Пришла боль, особенно когда лекарь дернул стрелу, но лежать было в чем-то приятно, да и стакан водки, налитый в качестве обезболивающего, потихоньку начал действовать. Голова начала кружиться, и в общем оказалось, не так оно и плохо, быть раненым.
Если Пафнутьич говорит правду.
Поднявшаяся суматоха была короткой. Все спали чутко, в готовности вновь вступить в бой, и всех дел – продрать глаза, подхватить оружие да насыпать на полку свежего пороха. А там – дело солдатское. Осторожненько выдвинуться, залечь и терпеливо ждать приближения ворога.
Казаки и индейцы растворились в ночи. Были – и не стало. Даже кони не храпели, словно и им передалось стремление хозяев стать невидимыми и неслышимыми. Конь – животное умное. Понимает людские дела.
Дело медленно двигалось к утру. Небо на востоке начало понемногу светлеть. Луна побледнела, зависла над самым горизонтом. Тени внизу, напротив, сгустились, стараясь скрыть происходящее. Зато в какой-то момент земля передала мягкий перестук копыт.
Теперь оставалась сущая малость – увидеть налетчиков, подловить момент и достойно встретить свинцом. Так, чтобы желание безобразничать пропало навеки.
С чувством направления у индейцев был полный порядок. Команчи привыкли ориентироваться в прерии и ехали, словно их путь освещало солнце.
Вот они! Темнеющая масса вдали стала распадаться на отдельных всадников. Перед атакой индейцы расходились широким фронтом, чтобы не мешать друг другу и сразу обхватить возможно большее число врагов. Налететь, поколоть копьями сонных и полусонных и так же быстро исчезнуть с горизонта. Вряд ли команчи всерьез рассчитывали на полную победу. Но порою достаточно просто причинить урон, а там – пока противник будет приходить в себя, да еще задумается: стоит ли иметь дело с прирожденными воинами?
Беда была одна – враги не спали. Более того, готовились к отпору, а значит, и эффект внезапности переходил к ним.
Посветлело еще больше. Теперь и на земле. Во всяком случае, не требовалось чересчур напрягаться, всматриваясь в приближающиеся силуэты.
Всадники наращивали скорость. Рысь стала перерастать в легкий галоп. Быстрее двигаться не имело смысла. Все равно требовалось еще выбрать в полутьме врага, нанести удар, а на намете проделать подобное трудно.
Пушка была бесполезна. Не по одиночкам же из нее палить! Ну и ладно. Максимов крепко надеялся на егерей. Почти половина из них участвовали в европейских войнах, имелось даже несколько кавалеров Знака Отличия, и под их присмотром молодежь тоже должна проявить себя в полной мере. Не зря же их гоняли до седьмого пота, а пороха на учениях извели вдвое больше положенного.
Индейцы приблизились к намеченной штабс-капитаном незримой линии. Пора!
– Сигнал!
