Апатия оказалась на поверку весьма относительной. Сквозь гул и треск померещился стук копыт, и Луис Альберто немедленно встрепенулся.
Руки сами потянулись к пистолетам, словно реально отбиться двумя зарядами на открытом месте от превосходящих числом врагов. Однако страха не было. Хватит на сегодня. Придется помереть, никуда не денешься. Лишь бы прихватить с собой на тот свет еще хоть кого-то.
Не вышло. Между огней промелькнуло несколько всадников, явно не имеющих к команчам ни малейшего отношения. Уж казачью-то форму трудно спутать с любой другой.
С противоположной от приближающихся казаков стороны прилетел ветер. Первый порыв, сулящий скорую бурю.
Подумаешь, буря! Спасен ведь! Спасен!!!
Уходить от погони надо с умом. Это же не просто бегство. Отягощенный добычей беглец всегда медлительнее, следовательно, находится не в лучшем положении. Тут главное – сбить врага со следа, направить в другую сторону, где он никого и никогда не сможет поймать.
Судя по приметам, должна была помочь гроза. Если духи будут благосклонны и не задержат ее приход, как уже бывало в предыдущие дни.
Надеяться исключительно на духов не годилось. Они помогают тем, кто достоин помощи и умеет все предусмотреть и предвидеть.
На всякий случай кое-что было намечено заранее. Медлительных коров (отобраны были самые лучшие) угнали почти сразу и несколькими стадами. Погонщики старались вести скот там, где уже были чьи-то следы. Точно так же обстояли дела с прочей добычей, будь то дети с женщинами или вещи.
Разные отряды должны были слиться в единый в заранее обговоренном месте. Точно так же, как делалось при налетах всегда. Однако и это было не все.
Группа в два десятка человек, едва не самая многочисленная, во главе со Змеем отходила демонстративно. Тут имелось даже небольшое стадо для большего правдоподобия картины. Пусть неведомые враги выйдут на ее след, пустятся в погоню, думая, что гонят главные силы. В решающий момент стадо будет брошено, и Змей с воинами просто превратит отход в бегство. Каждый команч одвуконь, груза практически нет, кто имеет хоть малейший шанс догнать их?
Не понадобилось. Порыв ветра известил: духи снизошли до воинов. Еще один порыв, сбивающий с ног, поднимающий в воздух прятавшихся в прерии птиц, и грянула буря.
Молний блеснуло немного. Зато масса воды хлынула на иссушенную землю. Ее потоками были смыты все следы. Даже следопыты, действительно опытные и пользующиеся заслуженной славой, наподобие того же Змея или погибшего Шелеста, не смогли бы ничего обнаружить посреди бескрайних равнин.
Все мгновенно вымокли до нитки. Медведю, подобно иным счастливцам, имевшим ружья, пришлось приложить все старания, чтобы хоть как-то спасти порох и кремневые замки. Никакой бой на дальней дистанции был сейчас невозможен. Затравочный порох просто отсыревал бы на полках, кремни не срабатывали, тетивы на луках провисали… Лишь честная схватка лицом к лицу на копьях, саблях, томагавках. Прямо посреди разбушевавшейся стихии.
Трудно сказать, кто мог бы взять в ней верх. По-любому, погоне требовалось прежде найти команчей, а сделать этого сейчас она не могла. Так что индейцы откровенно радовались погоде. Да, неприятно, мокро, перемещаться приходится с трудом, зато каждое мгновение дождя увеличивает шансы на благополучный исход дела. Достаточно отдалиться на дневной переход, и тогда уж точно никто никогда не догонит и не найдет отважных налетчиков.
Ливень лил, к вящему удовольствию воинов. Долго, словно небо решило за один раз отдать земле годовой запас воды. Даже стемнело, словно поздним вечером, что тоже было на руку людям Бьющего Орла. Жаль лишь, скорость заметно снизилась, и тем не менее…
Потом ливень превратился в обычный дождь. Он моросил остаток вечера и добрую половину ночи, вселяя в сердца надежду на лучший исход.
В назначенном месте до утра собрались фактически все. Даже Змей с прикрытием. Единственные, кого недосчитались команчи, были Меткий Глаз и Дикий Койот. Ничего страшного. Непонятно, почему они задержались, только двое всегда выберутся, где большее число обязательно бы увязло. Найдутся. То ли увлеклись грабежом, найдя какой-нибудь не подожженный и целый дом, то ли намеренно водят за собой погоню бледнолицых, норовя заработать себе очередное ку. Воины опытные, не пропадут.
Бьющий Орел не мог позволить людям долгого привала. Еще те, кто добрались до места первыми, кое- как отдохнули. Последние же едва успели смежить веки, как пришла пора выступать.
Дождик, на удивление, все моросил. Тронулись, как водится, затемно, но и наступившее утро почти не принесло света. Так, стало возможным разглядеть что-нибудь неподалеку, а прочее терялось в захватившем мир полумраке.
Погони видно не было. По-хорошему, следовало бы разделать хоть часть коров, только сохранится ли мясо, если его нельзя даже как следует обработать? Пусть команчи не держали рогатый скот, но стадо было дополнительным подспорьем племени, своего рода довеском к Большой Охоте. На месте все пойдет в дело. Шкуры – на одежду, мясо будет или съедено, или отложено про запас.
Лишь бы суметь доставить его. Тоже подвиг, и не из последних…
Змей почти постоянно следовал позади отряда. Дождь не дождь, предосторожности никогда не помешают. Где не поможет мастерство, иногда приходит на помощь случай, и совсем исключить неприятную встречу было нельзя. Вдобавок, врагов может быть очень много, и они просто начнут прочесывать прерию небольшими отрядами.
Но прошел день, ночь, еще один день, и стало ясно – людям Бьющего Орла удалось уйти. Вместе с добычей. Пусть даже какая-то часть скота и пленных погибнет по дороге. Часть – всегда меньше целого. Подумаешь!
Глава двенадцатая
Местность здесь мало чем отличалась от уже пройденной. Те же высокие травы, те же неровности: то мелкие холмы, то мелкие же впадины. Разве что неподалеку рос небольшой лесок, да рядом с ним струилась узенькая речушка. Куда и откуда она текла, никого не занимало.
Когда Джордж Раймер тяжело, или как он сам считал – степенно, слез с коня, все подумали, речь идет о долгожданном привале. Ехали они без остановки с раннего утра, сейчас же солнце немилосердно застыло в зените. Люди и лошади устали. Несмотря на жару, хотелось есть, и отдых был весьма кстати.
Паркинс подскочил к главе общины, дождался его кивка и сделал остальным отмашку рукой. Мол, остановка всем.
Люди полезли из фургонов, разминая затекшие ноги. Кто-то сразу устремился к речушке, кто-то принялся искать дрова, и уже скоро заполыхали костры.
Джордж не принимал участия в общей суете. Не по чину, когда вокруг столько народа. Он не спеша двинулся на стоявший чуть в отдалении довольно высокий холм. Полы его черного сюртука колебались от каждого шага.
У остальных хватало дел, чтобы еще следить за строгим предводителем. Пока еще приготовишь еду, да и кроме еды надо хоть немного перевести дух с дороги. Пусть ничего особо страшного, однако тряска, монотонность, жара – и устаешь так, словно весь путь проделал пешком.
Помимо прочего приходилось еще наблюдать за местностью. Не дай бог, налетят индейцы! Тут места дикие, нецивилизованные, и поневоле приходится быть постоянно настороже.
Не зря мужчины имели ружья под рукой. Пусть кто попробует! Не для того они все отправились подальше от населенных мест, чтобы бесславно полечь от рук дикарей. Кто сильнее, тот и владеет землей. Бог не допустит гибели любезных чад своих. В великой милости своей он подарил им все здешние просторы. Столько, сколько те возжелают взять в безраздельное пользование на веки вечные. Однако и помочь Вседержителю надо. Жизнь самых любезных чад его – роскошь, которой нельзя разбрасываться.
Избранные да спасутся!
На холме Раймер пробыл с четверть часа. Осматривал окрестности, о чем-то думал, а возвращаясь, в нескольких местах брал почву и подолгу мял ее в больших ладонях.
