кабачок, он пьет за здоровье присутствующих!
Рыцарь не ответил. Он снял с руки железную перчатку и положил ее на стойку. По комнате пронесся вздох облегчения; живая человеческая рука, гибкая и мускулистая, открылась взорам всех, кто находился в зале. Мирамер осмелел:
– Я утверждаю, сударь, что вы невежа, грубиян и…
Начальник замковой стражи Мирамер не присутствовал в этот вечер при уходе повешенного рыцаря из кабачка. Понадобилось полчаса, чтобы привести этого храбреца в чувство, очнулся он уже у себя дома, челюсти у него сводило от боли, и слезы градом катились по его грубому солдатскому лицу.
Беатриса де ля Мотт-Берри была удивлена, увидев на следующее утро, что у ее служанки Аглаи бледное лицо и покрасневшие глаза.
– Ты, я вижу, расстроена,- сказала Беатриса,- уж не случилось ли чего с тобой сегодня ночью?
– Да, мадемуазель, но не со мной, а с моим женихом. Его вчера чуть не убил призрак.
– Доблестный Мирамер чуть не был убит?
– Да, призраком. Это простительно.
Беатриса, с трудом скрывая любопытство, принялась полировать ногти, но тут же прервала свое занятие.
– А что стало с призраком?
– Он исчез, мадемуазель. Мирамер рассказал мне, что видел руку, занесенную над своей головой, звездный дождь – и ничего больше. Но люди в деревне уверяют, что его сразил повешенный рыцарь.
– О, это так интересно, Аглая! Как бы увидеть повешенного рыцаря?
– Матье встретил его в первый раз вчера утром на опушке леса повешенного; может быть, и вы смогли бы там увидеть его, но, я думаю, было бы благоразумнее, мадемуазель, не выходить сейчас из замка. Вы ведь знаете, что к нам сегодня утром приедут три жениха: вашему батюшке угодно, чтобы вы приветствовали их.
– Три жениха сразу! Ах, Аглая, значит, завтрак будет очень скучный. Мне придется выдержать атаку комплиментов, штурм каламбуров и натиск прочего вздора. Зачем принуждать к замужеству счастливую и всем довольную девушку?
– Говорят, мадемуазель, что эти женихи очень милые.
– Ты знаешь, как их зовут?
– О них шушукались на кухнях. Первый – граф Отто де Баконессен – изящный, всегда надушенный блондин и, кажется, прекрасный флейтист.
– Ты хорошо осведомлена.
– Второй, мадемуазель,- рыцарь Бруно де Маляпарт, поэт и искусный фехтовальщик. У него черные вьющиеся и блестящие волосы, и его брадобрей следует за ним повсюду.
– Если мне понравится этот брадобрей, я выйду за него замуж!
– И третий – гордый барон Шарль де Малябри, пэр королевства. Он несметно богат и великодушен. Если мадемуазель выйдет за него замуж, это будет благодатью для нашего края.
– Мои крестьяне, Аглая, достаточно богаты, чтобы не продавать меня. Не говори мне больше об этом Малябри; несмотря на приезд женихов, я сейчас отправлюсь гулять. Скажи моему отцу, что он может рассчитывать на мое присутствие за завтраком.
И Беатриса, надев одно из самых красивых своих утренних платьев, вышла из замка. Она сделала крюк, чтобы отнести Мирамеру немного фруктов и сказать ему несколько благосклонных слов, а затем направилась к полю Матье. Дорогу ей перебежал заяц и два фазана. «Охотники, должно быть, обходят этот лес»,- подумала Беатриса.
Опушка леса была прелестным местечком, и Беатриса пожалела, что никогда не заглядывала сюда раньше. Она не боялась призраков и обожала землянику и уединение. Однако, когда Беатриса услышала потрескивание сучьев и ей почудилось, будто за деревом скользнула какая-то тень, она бросилась бежать через поле к деревне.
На краю леса стоял рыцарь черной звезды и смотрел вслед убегающей девушке.
Первым начал наступление барон де Малябри.
– Мадемуазель, – воскликнул он, завидев Беатрису,- я проскакал сегодня десять лье верхом, и мой конь изнемог. Но я заставил бы его пробежать еще десять лье после полудня, если бы мне пришлось догонять вас!
– Ваш конь пал бы, барон,- любезно ответила Беатриса.- Но, слава богу, вы благополучно прибыли к нам!
– Да, мы прибыли,- подтвердил Бруно де Маляпарт.- В этом турнире, приз которого – красота, оставьте соперникам равное оружие, справедливо разделите между ними ваши улыбки и добрые пожелания.
– Подумайте о том,- сказал Отто де Баконессен,- что одним вашим словом вы можете разбить сердце, как я одним пальцем мог бы сбросить на землю этот хрустальный бокал.
– Прошу вас, не делайте этого, сударь. Я постараюсь не разбивать ваших сердец. Угодно ли вам помыть руки перед завтраком?
Трапеза проходила именно так, как предвидела Беатриса. Женихи не успевали есть, каждый боялся упустить время и дать возможность сопернику вставить меткое слово, улыбнуться, бросить коварный намек. Старый Поликарп был в восторге – он любил торжественные завтраки и словесные турниры, а сегодня и повар и женихи превзошли самих себя! После полудня он велел позвать Беатрису и встретил ее с необычайной торжественностью.
– Дочь моя,- начал он,- эти молодые люди очаровательны.
– Да, отец.
– Я счастлив, что и ты такого же мнения; это облегчает задачу, дочь моя…
– Я знаю, отец, сейчас вы скажете, что вам необходим зять, что вы скоро умрете, хотя пока чувствуете себя хорошо, что…
– Замолчите, Беатриса! Даю вам четыре дня, чтобы выбрать себе в мужья одного из этих молодых людей. К концу четвертого дня я сделаю выбор сам и не скрою от вас, что склонен отдать предпочтение барону де Малябри.
– А я ни одному из них не отдаю предпочтения, ваши женихи глупы, и замуж я не пойду.
– Тогда я заставлю вас это сделать! – закричал Поликарп.
Граф взял с письменного стола трубку, оправленную в золото – подарок Баконессена, достал из мягкого кожаного кисета, который преподнес ему Малябри, золотистый табак, привезенный Маляпартом, и не спеша набил ее.
– Можете идти, Беатриса,- произнес он как можно более сухим тоном.
Впервые после смерти матери девушка заплакала. Растроганная Аглая, стараясь ее утешить, рассказывала ей о Мирамере, Матье и призраке.
«Призрак,- подумала Беатриса,- уж не он ли все разрешит?» Девушка осушила слезы и стала размышлять. Стараясь не задеть самолюбия Аглаи, она заставила ее несколько раз повторить историю, которая произошла в кабачке.
Когда Беатриса вечером вышла к обеду, на ее лице не было и следа слез и она была так хороша в своем голубом платье, что женихи не могли сдержать громких возгласов восхищения.
– Господа,-сказала под конец трапезы Беатриса,-вы все трое так изящны, так изысканны, так остроумны, что я не в состоянии ни одному из вас отдать предпочтение. Не согласитесь ли вы подвергнуться испытанию? Наградой тому, кто выдержит его, будет моя рука.
Женихи тотчас же изъявили согласие подвергнуться любой опасности.
– В таком случае, господа, я выйду замуж за того, кто избавит наш край от призрака.
