народа.
Кромвель въезжал в город во главе кавалерии. У Гайд-парка их ждали мэр и олдермены. Увидев Фэрфакса, они приблизились к нему, принесли извинения за недавние беспорядки и от имени города поднесли ему большую золотую чашу. Но генерал чашу взять отказался и проехал дальше.
Попытка «грандов» вступить в сделку с королем, чтобы договориться об «окончательной» форме государственного устройства и положить конец дальнейшей демократизации армии, в рядах самой армии вызвала бурю негодования.
«Почему высшие офицеры так любезны с Эшбер-немом и другими главными советниками короля,— говорилось в те дни в одном левеллеровском памфлете.— Почему они становятся перед ним на колени, целуют ему руки и выслуживаются перед ним? О, позор людям! О, какое преступление перед Богом! Неужели можно обращаться так с человеком, который с головы до ног забрызган кровью ваших самых дорогих друзей и солдат!»
18 октября генералу Ферфаксу от имени «агитаторов» пяти армейских полков был вручен документ, озаглавленный «Дело армии в его доподлинном изложении». Вероятно, его автором был Джон Уайльдман, известный в среде лейеллеров оратор и публицист.
«В декларации от 14 июня подчеркивается, что армия взялась за оружие с сознанием того, что она борется за справедливые права и свободы народа,— говорилось в документе.— Она не является армией из наемных солдат, обязанной служить деспотической власти. Однако теперь все стараются убедить ее солдат и агитаторов в том, что они призваны только служить государству, но не смеют, как свободные люди, требовать принадлежащие им права и свободы... Несмотря на все обещания, народ не получил до сих пор освобождения ни от тиранической власти, ни от монополий, ни от несправедливостей закона, ни от десятины, ни от акциза и т. п. Нет никакой надежды, что он это получит в будущем. До сих пор не заложены основы свободы. Для изменения существующего положения необходимо:
1. Чтобы существующий парламент был распущен
через 9—10 месяцев. Новый парламент должен быть избран на основе постоянного закона, который не мог бы быть изменен парламентом...
2. Следует помнить, что всякая власть по происхождению и по существу исходит от народа в целом, и его свободный выбор представителей является основой всякого справедливого правительства; поэтому должно быть установлено, что вся деятельность пар-
- ламента должна преследовать одну цель — обеспечить благосостояние народа...».
Далее в «Деле армии» отмечалось, что в стране должна быть введена письменная конституция — закон, который обязателен для всех правителей и для всех граждан без исключения.
«Число законов,— говорилось в документе,— должно быть уменьшено для того, чтобы все законы вместились в один том. Законы должны быть изложены на английском языке, дабы каждый англичанин мог их понимать».
Кроме политических требований в «Деле армии» выдвигались и экономические требования, которые касались интересов средней руки купцов, ремесленников и крестьян.
«Всякие патенты, грамоты и привилегии, мешающие осуществлению народных прав,— читаем в документе,— должны быть отменены...
Должны быть уничтожены все монополии...
Следует отменить акциз на пиво и другие товары...
Справедливо распределить налоги между народом и богачами, обложив значительными налогами банкиров Сити...».
На основе этих требований армии вскоре был разработан политический манифест левеллеров под названием «Народное соглашение», который представлял собой детальный проект нового государственного устройства Англии.
Самым важным требованием левеллеров было введение всеобщего избирательного права (для мужчин).
О короле и палате лордов в этом историческом документе даже не упоминалось. Высшей властью в стране признавался однопалатный парламент в составе 400 депутатов. Левеллеры требовали содержания за счет государства бедняков, инвалидов и престарелых, уничтожение постоянной армии.
Левеллеры выступали за неприкосновенность частной собственности. Они не отважились открыто произнести слово «республика», но вместе с тем говорили, что решение палаты общин не нуждаются в чьей-либо санкции.
Согласно «Народному соглашению», за народом остается право самому себе избирать способ богослужения и богопочитания, народ нельзя принудить к несению военной службы- Кроме того, его нельзя привлечь к ответственности за что-либо, совершенное и сказанное во время минувшей гражданской войны.
Проект новой конституции королевства — «Народное соглашение»,— вскоре стал знаменем революционных сил армии в борьбе с «грандами». Солдаты требовали немедленного осуществления левеллерской программы.
«Народное соглашение» сыграло большую роль в развитии и углублении революции, несмотря на его мелкобуржуазные иллюзии и ограниченность социальной программы. В тех условиях, когда буржуазия и новое дворянство, одержав победу, стремились остановить революцию на полпути, сохранить возможно больше остатков средневековья, политическая программа левеллеров являлась революционной и прогрессивной. Воплощение ее в жизнь означало бы радикальную чистку страны от пережитков феодо- лизма (монархия, сословный строй, государственная церковь и т. д.) и создание в Англии демократической республики.
КОНФЕРЕНЦИЯ В ПЭТНИ
Трезво оценив обстановку и взвесив все «за» и «против», Кромвель согласился созвать в предместье Лондона — Пэтни общеармейский Совет, которому предложено было обсудить «Народное соглашение».
Заседание Совета армии началось рано утром 28 октября 1647 г. в церкви святой девы Марии на берегу Темзы. На алтарном возвышении стоял длинный стол, за которым сидели офицеры — генерал Айртон, полковник Рейнсборо, рядовые солдаты — члены Совера армии, «агитаторы» Сексби, Аллен,
Локиер, гражданские левеллеры Петти, Уайльдман, проповедники. Фэрфакс отсутствовал — накануне он заболел. (
Дошедшие до нас протоколы развернувшихся на заседании дебатов ярко отразили острый конфликт между представителями демократического крыла — левеллерами и их противниками — индепендентами, которые стремились не допустить дальнейшего углубления революции.
Прения открыл «агитатор» Оексби.
«Причиной нашего несчастья,— резко говорил он,— служат два обстоятельства: 1) Мы стремились удовлетворить всех людей, и это было хорошо; но когда мы попытались это сделать, то у всех мы вызва-ли только недовольство, 2) Мы старались угодить королю, но я думаю, что мы ему не угодим никак, за Исключением разве того, что всем перережем глотки; и мы стремились поддерживать дом, который оказался из гнилых досок; я разумею парламент, который состоит из компании разложившихся членов. А лейтенант-генералу Кромвелю и генерал-комиссару Айртону я скажу только одно: доверие к вам и ваша репутация в армии сильно подорваны. И это из-за вашего отношения к королю и парламентской власти...».
Следом выступил Айртон, который был против политики «агитаторов». «Я вижу, что «агитаторы»,— сказал он,— пришли к твердому решению считать себя партией или особым советом, отличным от всеобщего Совета армии... Они, по-видимому, ждут главным образом согласия со стороны других, сами имея мало склонности идти на соглашение путем каких-либо уступок... Я никогда не пойду с теми, кто ищет погибели парламента и короля...».
Кромвель, хотя и высказывался очень осторожно, но не скрывал своего недовольства «Народным соглашением». «Ваши предложения новы для меня,— сказал он «агитаторам».— Они заключают в себе важные изменения в образе правления, а подумали ли вы о последствиях, какие они могут иметь? Не породит ли все это полную смуту?.. Готовы ли умы и чувства людей воспринять эти предложения и провести их в жизнь? Преодолеть все препятствия, которые встанут на нашем пути? А наши обязательства? Ведь армия издавала декларации, где брала на себя определенные обязательства — и по отношению к
