новые промышленные города.
Лев Кертман называет самой колоритной фигурой той :шохи вигского лидера Роберта Уолпола, который возглавлял правительство с 1721 по 1742 год.
Он был потомком мировых судей, полковников полиции, членов парламента. Уолпол являлся выходцем из типичной помещичьей семьи и, вероятно, так и умер бы престарелым деревенским джентльменом, если бы.с первых шагов своей политической карьеры не пошел на союз с воротилами Сити.
Мортог называет Уолпола финансовым гением, который был знаком с коммерческой конъюнктурой не хуже любого купца, при том, что Уолпол был хищным и совершенно лишенным каких бы то ни было принципов человеком. Он всего лишь воплотил в себе интересы и характер вигов.
Во времена Уолпола политика вигов была достаточно проста. Войны причиняли ущерб торговле и потому виги стремились избежать войн.
Они также пытались, насколько это было возможно, снизить налоги, которыми облагались купцы и промышленники и вместе с тем увеличить налоги на товары широкого потребления, а также на землю.
Однако земельный налог оставался довольно низким, так как верхушка партии вигов сама состояла из землевладельцев. Тем самым сельское хозяйство получало поддержку и охрану со стороны правительства. Земельный налог впоследствии был даже снижен благодаря тому, что Уолполу удавалось избежать войны.
В Англии наступило некое политическое равновесие среди классов, так как крупные землевладельцы, сквайры и буржуазия были удовлетворены.
Уолполу удалось стать одним из самых богатых людей Англии, он получал колоссальные взятки от поставщиков, искателей карьеры и колониальных дельцов. Он открыто сорил деньгами, устраивал роскошные балы и скупал произведения искусства. Ему не приходилось скрывать источники своего богатства.
Характерен следующий пример: во время премьеры пьесы Джона Гея «Опера нищих», когда скупщик краденого пел: «И министр великий считает честным себя, как и я», сам «великий министр» невозмутимо сидел в ложе.
Наконец актер произнес слова:
Коль бичуешь порок,
Будь умен себе впрок,
Не задень при дворе никого —
Взятки станешь бранить,
Каждый станет вопить,
Что ты метишь, наверно, в него.
И тут Уолпол громко потребовал повторения этой песенки. Зал поддержал его взрывами аплодисментов, и трудно было сказать, чего в них больше — благодарности к актерам или восхищения наглостью и успехом Уолпола.
Именно в это время начала оформляться система управления через кабинет министров. Ранее парламент довольствовался изданием законов, голосованием иногда за принятие, иногда против принятия бюджета и предоставлял фактическое руководство делами, исполнительную власть королю.
Теперь же правящая группа буржуазии отобрала у короля фактический контроль над управлением страной и передала его кабинету, который по существу являлся просто комитетом, состоящим из лидеров правящей партии, выражающих интересы этой группы в любое данное время.
Если партии имеют большинство в парламенте, то кабинет, номинально контролируемый парламентом, в действительности сам контролирует его.
Несмотря на то, что Уолпол никогда официально не получал звания премьер-министра, в действительности же он располагал большей частью полномочий премьра. Именно при нем, при Уолполе, Англия стала непосредственно управляться буржуазией, для которой кабинет министров оказался весьма подходящим орудием.
Действия буржуазии облегчались тем, что Георг I и Георг II были мелкими князьками, которых больше интересовал родной Ганновер, чем Англия. Они с трудом объяснялись на английском языке, были несведущи в английских делах и потому предоставляли Уолполу и вигам возможность управлять вместо себя. Разумеется, за мзду в виде какой-то части оборачивающихся через руки буржуазии денег.
В середине XVIII века, как мы уже говорили, число избирателей равнялось примерно 250 тыс., из них 160 тыс. находилось в графствах и около 90 тыс. избирателей в муниципальных городах.
Историк тори Л.Б.Намье утверждает, что «если взять всю Англию в целом, то, вероятно, окажется, что не больше, чем один из каждых 20 избирателей мог свободно пользоваться своими установленными законом правами на выборах в графствах».
Графства, самые крупные и свободные из избирательных округов «являются чистейшим образцом классового представительства и почти всегда избирают в парламент помещиков, об* .чно членов немногих фамилий графства».
Положение же в муниципальных городах было куда более удручающим.
Из 204 городов, избиравших членов парламента, только в 22 было свыше одной тысячи избирателей, в 33 было примерно от 500 до 1000 избирателей, многие из которых славились при этом своей продажностью. В остальных городах избирательным правом пользовались только корпорации, привилегированное меньшинство населения или же владельцы частной собственности.
Такие города назывались «гнилыми местечками». Помимо «гнилых местечек» были городки уже настолько маленькие, что они полностью контролировались каким-нибудь местным магнатом и назывались «карманными местечками».
Нередко при всеобщих выборах лишь в трех или четырех графствах велась избирательная борьба, так как выборы стоили весьма дорого. Каждый избирательный округ избирал двух депутатов, что облегчало возможность заключения всевозможных сделок между различными заинтересованными сторонами. Если подсчет голосов все же проводился, то тогда голос можно было купить либо получить путем обмана или запугивания.
В те времена начало считаться вполне нормальным и респектабельным, если джентльмен зарабатывает себе на хлеб голосованием в палате общин.
Сатирическая комедия Генри Филдинга, одного из крупнейших английских писателей XVIII века, под названием «Дон Кихот в Англии» построена на том, что избиратели некоего города пришли в ужас от того, что на предстоящих выборах ожидается лишь один кандидат, ведь, не имея конкурентов, он не станет давать взятки.
БОРЬБА ЗА КОЛОНИИ
Карьера Уолпола закончилась в 1742 году, когда группировки внутри партии вигов объединились для того, чтобы его вытеснить. Они были представителями агрессивной, воинственной части буржуазии, которая считала, что власть и возможность приобретения большого богатства зависят только от проведения политики открытой колониальной войны.
Уолполу пришлось уступить в 1739 году и объявить англо-испанскую войну, которая называлась в то время «войной из-за уха Дженкинса». Формальным поводом к этой войне послужили действия испанского капитана, отрезавшего ухо английскому моряку Дженкинсу.
Война вскоре превратилась в общеевропейский конфликт из-за австрийского наследства. Она завершила период Уолпола и положила начало периоду Питта.
Основной план британской большой стратегии заключался в следующем: прежде всего надлежало купить европейского союзника. Во время войны из-за австрийского наследства (1740 - 1748 гг.) это была Австрия, во время Семилетней войны (1756—1763 гг.) это была Пруссия. Все они годились в качестве противовеса главному врагу в Европе — Франции.
Таким образом, силы Франции удалось отвлечь, и Британия, используя свой флот, смогла заняться более выгодной для нее войной за французские колониальные владения.
А.Л.Мортон предлагает рассматривать войну за австрийское наследство и Семилетнюю войну, номинально отдаленные друг от друга периодом мира, длившимся 8 лет, как одно целое, поскольку война в колониях продолжалась беспрерывно.
Французские и британские владения были расположены рядом друг с другом в трех главных районах
