Лев Кертман отмечает, что война американских колоний за независимость способствовала развитию радикального движения в Англии, хотя в то же время создавала для него кое-какие трудности.
Шовинистический угар, связанный с войной, охватил немалую часть населения, причем «торийским патриотам» удалось повести за собой часть мелкой буржуазии и даже низов.
Дипломатия молодой американской республики искусно играла на давних противоречиях между Англией, с одной
( троны, и Францией и Испанией, с другой. Затруднения Англии явились для них поводом, чтобы взять реванш за многочисленные поражения в прошлом.
Франция, которая ранее оказывала Соединенным Штатам гайпую помощь деньгами и оружием, после победы американских армий иод Саратогой (18 октября 1777 г.), вступила в союз с США и объявила войну Англии. Через год к ней присоединилась и Испания, а в 1780 году Голландия.
В том же 1780 году Россия, противодействуя претензиям Англии на безраздельное господство на морях, провозгласила «северный вооруженный нейтралитет». Екатерина II объявила, что корабли нейтральных стран имеют право беспрепятствен по плавать на морях и входить в порты воюющих государств. Для защиты торговых кораблей в Северное море была направлена русская эскадра.
Получилось так, что Англия вела войну не только против американских колоний, но и против традиционных соперников па колониальном поприще, причем державы-соперницы были феодально- абсолютистскими.
Силы реакции тут же объявили американских революционеров и их сторонников изменниками и натравили на радикалов -взвинченную шовинистической пропагандой толпу. Дома радикалов и диссидентов в Бирмингеме и других местах были разграблены и сожжены с ведома и попустительства членов городского магистрата.
Вскоре партия вигов раскололась, причем большинство присоединилось к Питту и реакции.
В Шотландии радикализм был распространен гораздо больше, репрессии по отношению к нему начались раньше и были более суровыми. В созданное там «Общество друзей народов» входили как буржуазия, так и рабочие, и на его национальном конвенте в Эдинбурге в декабре 1792 года присутствовало 160 делегатов, представлявших 80 филиальных обществ.
В августе 1793 года один из руководителей общества Томас Мыор был обвинен в подстрекательстве к мятежу и предстал перед специально подобранными присяжными и пресловутым мировым судьей Брескфилдом.
Настроение, царившее на суде, становится ясным хотя бы из следующей фразы, сказанной Брексфилдом одному из присяжных: «А ну, иди и помоги нам повесить одного из этих проклятых негодяев!», или из последующего заявления Питта о том, что присяжные были бы в сильной степени виноваты, если бы не воспользовались своей властью «для немедленного наказания таких дерзких преступников и разгрома доктрин, столь опасных для страны». Мыор был приговорен к 14-летней высылке за океан.
Было неспокойно и в Ирландии. Уже в 60-е годы начали возникать тайные крестьянские организации — «Белые ребята», «Дубовые ребята», «Стальные сердца», — которые боролись в различных районах страны против
лендлордов и крупных арендаторов.
Кертман отмечает, что разрешение формирования отрядов местных волонтеров было связано с угрозой высадки французского десанта, так как английские войска были прикованы к американским фронтам и частично к самой Англии.
Естественно, энтузиазм, с которым массы вступали в отряды волонтеров, объяснялся надеждами местного населения на то, что, получив оружие и организованность, они смогут воспользоваться затруднениями Англии и устранить ее господство.
Волонтеры сами выбирали офицеров, часто собирались на политические митинги, вырабатывая свою программу. Уже к концу 1779 года волонтеры насчитывали около 100 тыс. человек.
Их возглавил дублинский адвокат Генри Граттан. В частности он добился того, что ирландский парламент официально потребовал отмены всех ограничений ирландской торговли, прав английского парламента издавать законы для Ирландии и, наконец, уравнения прав католиков и протестантов.
Однако, когда волонтерские отряды были распущены, английское правительство тут же восстановило прежние ограничения по отношению к Ирландии.
Многочисленные противоречия Просвещения ярче всего проявились в Англии, то есть там, где это течение зародилось.
Нго своеобразие заключалось в том, что оно возникло не до буржуазной революции, когда оно могло бы сыграть роль идеологического оружия в борьбе с феодализмом, а после революции, в условиях господства буржуазно-дворянского блока.
В отличие от французских просветителей, просветители Англии в прямой критике вигов не добивались коренных изменений общественного и государственного строя, поскольку революция была уже позади, тем не менее и они были вполне решительны и непримиримы.
Джонатан Свифт (1667 — 1745) пришел даже к отрицанию конституционной монархии. Это особенно заметно в той части «Путешествий», которая посвящена посещению Лапуты, где герой «наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов н узурпаторов и вос.становлявших свободу и попранные права угнетенных народов».
Свифт был гениальным сатириком и политическим деятелем, близко знавшим вождей обеих партий. Свое отношение к порядкам, царившим в Англии во второй половине семнадцатого века, он выразил в наивной формуле: «богатые пожинают плоды работы бедных».
Первые газеты в Англии появились в конце XVII века, хотя Лев Кертман отмечает, что тогда они почти не содержали политической информации. Новости распространялись, главным образом, при помощи рукописных сборников, которые рассылались из Лондона подписчикам в различные города и сельские районы.
Современный газетный центр Англии, Флитстрит, возник именно па том месте, неподалеку от собора Святого Павла, где было место встречи сборщиков новостей и где впоследствии стали возникать типографии, которые в то время были и помещениями редакций.
По утверждению Льва Кертмана, один только Уолпол затратил свыше 50 тыс. фунтов стерлингов на подкуп издателей. Следовательно, подбор информации и фактов отличался в лучшем случае тенденциозностью, а в худшем — прямым вымыслом и дезинформацией.
Журнал Даниэля Дефо «Review», издававшийся с 1704 по 1712 год, целиком заполненный статьями, репортажами, памфлетами самого издателя, замечателен не только ши-
ротой интересов автора и его литературного таланта и острой наблюдательностью, но также бесцеремонным обращением с фактами, преподнесением читателю тенденциозно подобранного материала и публикацией явно инспирированных правительством статей.
Одними из официальных апологетов своеобразного английского юмора, который с течением времени все больше становился чертой национального английского характера, были Джозеф Эдисон и Ричард Стиль, которые создали в 1709 году журналы «Болтун», затем «Зритель», «Опекун», «Англичанин».
Влияние этих журналов на публику и па коллег-жур-налистов было очень велико. Под влиянием журналов Эдисона и Стиля аналогичные издания впоследствии возникли во Франции, Германии, России.
Основными читателями Эдисона и Стиля были люди среднего класса. Эдисон и Стиль обсуждали самые разнообразные темы: экономику, современную моду, войну и мир, методы воспитания. Все это проводилось в форме свободного и ненавязчивого собеседования.
Мягкий, беззлобный юмор Эдисона и Стиля, включающий иронию и невинную насмешку над собственными слабостями, стал в конце концов восприниматься как черта английского национального характера.
Английское Просвещение породило жанр реалистического романа, который явился своеобразной мастерской для разработки новых приемов изображения действительности. На волне реализма взлетели Даниэль Дефо (1661 —1731), Сэмюэль Ричардсон (1689—1761), Генри Филдииг (1707 — 1754), великий актер Дэвид Гаррик (1719—1779), живописец Уильям Хогарт (1697 — 1764).
