Гольдберг. Да.
Пити. Вот незадача!
Гольдберг (вздыхает). Да. День рождения не пошел ему впрок.
Пити. Что с ним стряслось?
Гольдберг (резко). Что стряслось? Нервный срыв, мистер Боулс. Самый настоящий нервный срыв.
Пити. Но почему так неожиданно?
Гольдберг (поднимается и идет в глубь сцены). По-разному бывает, мистер Боулс, очень по-разному. Буквально на днях мне об этом один знакомый рассказывал. Правда, речь шла о другом случае, не совсем таком же, но… похожем, весьма похожем. (Делает паузу.) Он говорит, я имею в виду моего знакомого, что иногда это происходит постепенно, с каждым днем болезнь прогрессирует… все сильней и сильней… с каждым днем. А бывает, начинается внезапно. Бах! И пожалуйста — нервный срыв. Никто заранее не знает, как пойдет заболевание… но у некоторых… исход предрешен.
Пити. Неужели?
Гольдберг. Да. Этот мой знакомый… он мне об этом… буквально на днях рассказывал. (Останавливается в некоторой нерешительности, затем достает портсигар и вынимает сигарету.) Прошу, «Абдулла».
Пити. Нет, нет, я такие не курю.
Гольдберг. А я иногда позволяю себе сигаретку выкурить. «Абдуллу» или… (Щелкает пальцами.)
Пити. Ну и вечер вчера был!
Гольдберг закуривает от зажигалки.
Подхожу к двери, а в доме темно. Опускаю шиллинг в счетчик, вхожу, а вечеринка уже кончилась.
Гольдберг. Вы опустили шиллинг в счетчик? (Направляется к авансцене.)
Пити. Да.
Гольдберг. И свет зажегся?
Пити. Да, я и вошел.
Гольдберг (хмыкнув). Могу поручиться, что было замыкание
Пити (продолжает). Вхожу — темно. Ничего не слышно. Поднимаюсь наверх, а ваш друг Дермот встречает меня на площадке. Он-то мне всё и рассказал.
Гольдберг (резко). Кто?
Пити. Друг ваш, Дермот.
Гольдберг (медленно). Дермот. Да. (Садится.)
Пити. Но ведь, бывает, обходится? Я хочу сказать, от этой болезни выздоравливают, правда?
Гольдберг. Обходится? Да, иногда обходится… более или менее.
Пити. Я к тому, что, может, он уже поправился?
Гольдберг. Не исключено. Не исключено.
Пити поднимается и берет чайник и чашку.
Пити. Если к обеду ему лучше не станет, я доктора приведу.
Гольдберг (резко). Мы уже об этом позаботились, мистер Боулс. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Пити (недоверчиво). Что вы хотите сказать?
Входит Макканн с двумя чемоданами.
Сложили вещи?
Пити относит чайник и чашку на кухню. Макканн пересекает комнату и ставит чемоданы на пол. Подходит к окну и выглядывает.
Гольдберг. Ну?
Макканн не отвечает.
Я, кажется, сказал «ну», Макканн.
Макканн (не поворачиваясь). Что «ну»?
Гольдберг. Что значит «что ну»?
Макканн не отвечает.
Макканн (поворачивается и исподлобья смотрит на Гольдберга). Больше я наверх не пойду.
Гольдберг. А что там происходит?
Макканн (отходит в сторону). Сейчас он затих. Некоторое время назад перестал наконец… лопотать.
В кухонном окне незаметно появляется Пити.
Гольдберг. Когда он будет готов?
Макканн (угрюмо). В следующий раз сам туда иди.
Гольдберг. Что с вами?
Макканн (шепотом). Я дал ему…
Гольдберг. Что?
Макканн. Я дал ему очки.
Гольдберг. Он обрадовался?
Макканн. Оправа сломана.
Гольдберг. Как это произошло?
Макканн. Когда я уходил, он пытался вставить стекла в глаза.
Пити (в дверях кухни). У меня где-то была изоляция. Оправу можно склеить.
Гольдберг и Макканн поворачиваются и смотрят на него.
Пауза.
Гольдберг. Изоляция, говорите? Нет, нет, не беспокойтесь, мистер Боулс. Ему сейчас без очков даже лучше. Спокойнее.
Пити (направляется к авансцене). Может, все- таки вызвать врача?
Гольдберг. Ситуация под контролем, не волнуйтесь.
Макканн подходит к ящику из-под обуви, достает оттуда щетку и чистит ботинки.
Пити (идет к столу). А по-моему, доктор ему не помешает.
Гольдберг. Я с вами согласен. Мы всё сделаем. Дадим ему немного прийти в себя, а потом я отвезу его к Монти.
Пауза.
Макканн чистит туфли.
Значит, миссис Боулс отправилась в магазин купить нам что-нибудь вкусное на обед?
Пити. Да.
Гольдберг. Боюсь только, не пришлось бы нам раньше уехать.
Пити. Вот как?
