слово нравится куда больше, чем «брошенный ребенок».
— Да, — сдавленным голосом ответила я. — Так оно и есть. Я найденыш, Тео. Меня нашли на стоянке. И у меня такое чувство, будто я всю жизнь блуждала в потемках.
Минуту или две мы просто сидели, не говоря ни слова. Тишину прерывали лишь мои подавленные всхлипы.
— Как тебя нашли? — тихо спросил он. Я прижала платочек к глазам и посмотрела на него. — Что было на тебе, когда тебя обнаружили?
— Я узнала об этом после смерти родителей. В той папке я нашла еще газетную вырезку, где говорилось, что я была завернута в хлопчатобумажное одеяло — стоял август, так что было не холодно; и еще там была записка — в ней она просила того, кто меня найдет, позаботиться обо мне и назвала мое имя — Роуз. И еще маленькую голубую пластиковую коробочку.
— Что в ней было?
Я взглянула на него и сделала глубокий вдох.
— Я тебе покажу. Об этом не знает ни одна живая душа. — Я поднялась в спальню, открыла шкатулку с драгоценностями, взяла коробочку и спустилась вниз. — Наверное, это все, что у нее было, — сказала я и показала ее Тео. — Там один золотой кулон. — Кулон в форме лампы Аладдина. Иногда я потираю его, надеясь, что появится джинн и принесет ее обратно. — Вот все, что мне известно, — тихо добавила я. — Единственная подсказка, которая поможет мне понять, что это она, и по которой она узнала бы меня. Так делали женщины во времена королевы Виктории, — продолжала я, немного успокоившись. — Оставляя детей в больничных приютах, они давали им что-нибудь — вышивку, ожерелье или игральную карту, иногда даже лесной орех, — на случай, если снова увидят своего ребенка. Тогда они бы спросили, что за талисман получил ребенок при рождении, и смогли бы узнать наверняка. — Я взглянула на часы. Полночь. Наступил День Матери.
— Бедняжка Роуз, — прошептал Тео, качая головой. — Так долго носить это в себе. Теперь я понимаю многое о тебе, чего не понимал раньше. Например, тот твой пунктик с газетой. — Я подняла глаза. — И понимаю, почему твой брак развалился.
— Развалился — это еще мягко сказано. Кошмар какой-то. Он любил меня и бросил меня, — с горечью произнесла я. — В точности как она.
— А по-моему, ты сама заставила его уйти. — Он замолк на секунду, словно вспомнив о чем-то, как будто выдержал паузу, чтобы перевести дыхание, а я размышляла над тем, что он только что сказал.
— Я заставила его уйти?
— Судя по тому, что ты рассказала, так оно и вышло. Ты будто пыталась намеренно создать ситуацию, в которой тебя снова бы отвергли. Как будто в глубине души считала, что быть брошенной — единственное, чего ты заслуживаешь.
Я уставилась на него.
— А ведь я на самом деле так думаю.
Я прикусила нижнюю губу и шмыгнула носом, и тут Тео очень тихо проговорил:
— Найди ее, Роуз. Еще не поздно. Попытайся разыскать ее.
— Я бы хотела, Тео, но как? У меня нет никакой информации, записей, так что это ей придется искать меня. Брошенные дети редко воссоединяются с настоящими родителями.
— И все же мне кажется, тебе стоит попробовать. Я помогу тебе, Роуз.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
— Правда? — со всхлипом спросила я.
— Да. Я потерял мать, когда мне было девять лет, так что с удовольствием помогу тебе найти твою маму. Можно дать объявление в местную газету в Чэтхеме.
— Хммм.
— Стоит попробовать, тебе не кажется?
— Возможно.
— Попытка не пытка, как думаешь, Роуз?
Я взглянула на него, и глаза снова наполнились слезами.
— Да, — прошептала я. — Попытка не пытка.
Глава 18
Я всегда обращала внимание на такие истории в газетах. И удивлялась, как их много. Грудной ребенок найден на поле для гольфа, девочка оставлена на улице в пластиковом пакете. Младенцев находят под заборами, на пороге магазинов и на церковных ступенях, а одного недавно нашли в шахте, в вагонетке. Похоже на страшную сказку братьев Гримм, но на самом деле это страшная реальность, и, как ни странно, с каждым годом число подкидышей растет. В Британии находят 65 младенцев ежегодно, и четверть из них остаются в приюте. Часто детей бросают в канун Рождества, так что мне еще повезло, я хотя бы не мерзла. Новорожденных обычно называют в честь полицейских, которые их обнаружили, или медсестер, которые вернули их к жизни. В сказках и пьесах найденыши — тоже популярная тема. Пердита из шекспировской «Зимней сказки», Гензель и Гретель, брошенные в лесу. Младенец Моисей, которого нашла дочь фараона. Ромул и Рем, выкормленные волчицей. Я прекрасно знаю всех этих персонажей и их истории, потому что тысячу раз представляла себя на их месте.
Иногда я испытывала искушение признаться во всем близнецам, но меня останавливало глубокое чувство стыда. Мне казалось, что я была отвратительным и уродливым ребенком, раз уж моя мать так со мной поступила. Но почему я раскрыла свою тайну Тео? Почему я ему рассказала? Я не знаю. Может, потому, что близился День Матери: в это время мне всегда особенно тяжело. Или потому, что он умеет сочувствовать, а может, он просто утомил меня расспросами. Но я ни о чем не жалею. Мне стало легче. Я сбросила груз. Наконец-то, наконец я с кем-то поделилась.
Я читала, что найденыши обычно не испытывают враждебности по отношению к матерям, они лишь хотят понять мотивы их действий. Но я лелеяла в сердце чудовищную ненависть к своей матери — не потому, что она меня бросила, а потому, что восемь недель держала при себе. Если бы она родила меня под забором и там и оставила, я бы смогла ее простить и даже пожалеть. Но она ухаживала за мной с нежной заботой, а потом выкинула. Вот этого я не могу понять.
Мне приходилось хвататься за каждую соломинку. Я не знала точную дату своего рождения, но, по крайней мере, мне было известно, что Роуз — мое настоящее христианское имя. В социальной службе мне дали временную фамилию Стюарт — в честь человека, который меня нашел и подобрал. Как-то я читала о младенце, которого обнаружили завернутым в кухонное полотенце на придорожной стоянке автомобилей в Йоркшире. Его назвали Уильямом Дэниелом Редхиллом. Уильям — в честь Шекспира, потому что в тот день был его день рождения; Дэниел — в честь врача скорой помощи, который его спас; Редхилл — потому что так называлась дорога, по которой гуляла молодая пара и наткнулась на малыша. Не так уж плохо, если подумать. Ведь его могли назвать Уильямом Дэниелом Тутинг-Бродвей или Уильямом Дэниелом Шоссе Б- 105. Как-то раз одного малыша обнаружили на пороге забегаловки «Бургер Кинг». Только представьте…
Сегодня я показала Тео папку с бумагами. Там были документы из детского приюта, где я пробыла три месяца, прежде чем мои родители подали заявление об усыновлении, и записка моей матери.
—
