поднял одну из вертикалок, стряхнул с нее тряпье и протянул девушке со словами:
— Книжник покажет, что к чему.
— Я-то стрелял всего раз… — пробормотал парень, глядя, как холодный металл ложится в тонкие руки.
— Ну, во-первых, ты стрелял дважды, — возразил Зигфрид. — С одного ствола и с другого. А во- вторых, арбалет брось — лишняя тяжесть.
— Не брошу. Там еще три болта осталось. Да и привык я к нему…
— Ну, сам смотри, — Зигфрид выпрямился. — Все, в путь. Мы и так потеряли слишком много времени.
Быстро набирая темп, группа устремилась дальше — туда, где Садовое Кольцо начинало изгибаться к северу.
Едва троица скрылась за развалинами, на их месте тенями возникли три фигуры. Тонкие, ловкие, бесшумные, вооруженные внушительно и странно: первый имел на боку массивную деревянную кобуру- приклад, предназначенную для легендарного «Маузера» модели К-96. За плечом второго был старинного вида карабин, с растрескавшимся прикладом, тщательно перетянутым кожаными ремешками. Третий же за спиной нес совсем уж немыслимое оружие — древний как мир пулемет Льюиса, с многократно прорванным и запаянным кожухом водяного охлаждения, со сложенными сошками и толстым дисковым магазином. Все трое обладали редкой в этих местах азиатской внешностью, одеты были в грубую, но добротную самотканую одежду. Обменявшись короткими взглядами, не обмолвившись ни словом, они с ходу устремились вслед за быстро уходящей группой.
Ожидаемым, но крайне неприятным препятствием снова оказалась река. Изогнувшись петлей, теперь она несла свои воды от Кремля на юг — как и сотни, и тысячи лет назад. Совсем рядом, по правую руку, имелся мост, невероятным образом уцелевший во время Последней Войны (громадные дыры в пролетах от авиабомб и дряхлости не в счет — мост все же сохранил целостность по длине). Но было обстоятельство, сводившее ценность моста к нулю.
По нему проходило Садовое Кольцо. Даже отсюда, шагов с двухсот выше по течению, была видна бледная полоса излучения, перекинувшаяся на другой берег. Словно в издевку мост манил иллюзорной доступностью, но было понятно: там смерть. Может, и бомбы, пробившие мост, не разорвались когда-то именно благодаря тайным системам Последнего Рубежа. Но от этого не становилось легче — ведь воспользоваться сооружением не представлялось возможным.
— Что будем делать? — спросила Хельга. — Я плавать не умею.
— И не надо, — сказал Зигфрид. — Тут утонуть не успеешь — сожрут еще у поверхности.
Книжнику тут же припомнились здоровенные плавники при переправе в джунглях. Да уж, здесь не бывать комфортному подвесному мосту из лиан и не стоит ждать помощи от зеленокожих лесных жителей. Надеяться можно только на себя и на то, что найдется под ногами. Впрочем, если говорить о лесе…
— Мы можем сделать плот, — сказал Книжник. Указал на корявые стволы ив-мутантов, склонившихся над водой. — Другого способа пересечь реку я просто не вижу.
— Способы есть, — туманно возразил Зигфрид. — Но ты прав: в нашем случае пусть будет плот.
Очень хотелось спросить, что же это за способы такие? Но семинарист сдержался и просто направился к зарослям. То, что издали напоминало склонившиеся над водой ивы, вблизи производило довольно устрашающее впечатление. Длинные и тонкие зеленые ветви плавно двигались над водной гладью без всякой помощи ветра, больше напоминая щупальца. Не прошло пары секунд, как одно из деревьев оправдало образ: густая крона вздрогнула, будто сокращаясь, и выстрелила в воду несколькими острыми, прямыми, как струны, ветками. Вода вскипела, и ветви подтянули к берегу что-то копошащееся и болезненно вздрагивающее. Тут же в помощь ветвям-охотникам потянулись другие ветки, и зеленый клубок медленно подтянулся кверху, спрятав добычу в кроне. Лишь тонкие струйки воды, стекавшие из густой листвы, напоминали о том, что это дерево — хищник.
— Может, зря я про плот? — глядя на дерево-убийцу проговорил Книжник. — Что мы с такими деревьями делать будем?
— А ну погоди-ка… — сказал вест. Легко выдернул из ножен меч и направился к тому самому дереву- удильщику. Наверное, рассчитывал на то, что дерево будет отвлечено разделыванием и пожиранием добычи. Не тут-то было. Хищник ощутил присутствие человека за несколько шагов, и Зигфрид едва успел увернуться от метких и острых веток. Возможно, дереву было мало пойманной мелкой рыбешки, и ему приглянулась шедшая прямо в сети рыба покрупнее. Зеленые плети вонзились в пыльную почву, обмякли и разочарованно поползли назад, оставляя корявые борозды.
Ничуть не смутившись, воин продолжил движение вперед. Меч в его руках принялся крутиться, набирая обороты: воин быстро перехватывал рукоять из руки в руку, и острый металл создавал перед ним призрачную железную стену. Хищная ива почувствовала это, когда осыпалась на землю новая волна убийственных ветвей, метнувшихся было к добыче. Дерево будто ощутило опасность: подтянуло ветви под себя, ближе к стволу. Вся крона напряглась — и выстрелила в человека всей мощью смертоносных ветвей.
Вест был готов к этому. Поднырнув под поток зеленых «щупальцев», вжался в ствол. Наверно, он был знаком с повадками таких растений: не тратя времени на расправу с ветвями, обмякшими после неудачного удара, он принялся за ствол. Можно было предположить, что меч — не лучшее средство для валки деревьев. Это не касалось оружия веста. Закаленная в Поле Смерти сталь обладала свойствами, немыслимыми для рядового оружия. Пожалуй, этим и можно объяснить пренебрежение вестов огнестрельным оружием: в ближнем бою противопоставить такому клинку было нечего.
Два мощных удара с оттяжкой выбили из ствола объемистый клин. Парню и девушке, наблюдавшим эту картину, довелось увидеть нечто, чего не ждешь от обычного дерева. Из свежей раны в стволе вдруг обильно брызнула… кровь. Забурлила, вспенилась — и потекла густыми хлопьями на землю. Ствол вздрогнул и задрожал, будто в конвульсиях.
Впечатлительный семинарист невольно согнулся: от этого зрелища его мутило. Зигфриду же хватило еще двух ударов, чтобы дерево с оглушительным треском повалилось на берег. Соседние деревья затрепетали, будто заподозрив неладное. Но их участь уже была решена.
Плот вышел уродливый, громоздкий, корявый. Другого и не могло получиться из кривых стволов, усеянных сучьями. Ветви-щупальца тоже пошли в дело — ими связывали бревна. Работали спешно, напряженно, будто чувствуя, как утекает время. День близился к вечеру, а пройдена была лишь малая часть пути. Вся надежда была на действие снадобья, полученного от людей леса. Бодрость не проходила, и были шансы на быстрое продолжение движения ночью.
Навалившись, столкнули плот в воду. Книжник и Хельга не слишком умело заработали веслами, вырубленными из сучьев. Зигфрид орудовал длинным шестом. Медленно, но верно плот двигался к центру фарватера, весла продвигали необычное плавсредство, Зигфрид успешно боролся с течением, упираясь шестом в грунт. Самодельное судно показывало себя с хорошей стороны, и семинарист мог гордиться: пожалуй, он стал первым кораблестроителем Кремля за последнюю сотню лет.
Было необычайно спокойно, и вид с воды открывался отличный. Медленно надвигалась гранитная стенка противоположного берега. По левую руку проплывала в свете заката «сталинская» высотка. Она сохранила былое величие, несмотря на разрушенное боковое крыло. Дома пялились в воду слепыми глазницами окон, река равнодушно несла свои воды.
Человеку Кремля непривычно было видеть город в таком ракурсе. Это поражало воображение, рождая неожиданные мысли, поднимая из глубины смутные чувства. Даже этот бесполезный мост с призрачной полосой убийственного излучения гармонично вписывался во вновь открываемую красоту города. Книжник вдруг увидел людей, гуляющих по набережной и спокойно глядящих из окон, потоки машин, несущихся по этому мосту. Трудно поверить, что когда-то это сочетание — Садовое Кольцо — вызывало у людей совсем другие чувства. Да и назначение у него было совсем иное — транспортная магистраль, сверкающий фасад огромного города. Кто мог подумать, что Кольцо обернется удушающей петлей, намертво замкнувшей тесное пространство? Как древний восточный символ — змея, кусающая собственный хвост.
Тем временем подползал противоположный берег. Казалось, дело сделано, очередное препятствие
