Матвеич молчал. Майор тоже. Наверное, мне просто давали выговориться. Доходяга нервно вздрагивал в своем уголке. Похоже, на него увиденное произвело не меньшее впечатление, чем на меня.
– Матвеич! – взмолился я. – Ну, скажите, что-нибудь?! Это же все безумие, так?
– Безумие… – задумчиво проговорил Матвеич. – Само наше существование – безумие. Зачем нужны слабаки? В чем тут замысел? Может, ты и прав – черт с нами со всеми! Забьемся в угол, будем ждать, пока нас не начнут уничтожать одного за другим…
Майор хмуро смотрел в сторону. Наверное, им с завхозом не нужно было ничего объяснять. Один я, дурак, должен за все отдуваться!
– Но почему – уничтожать? – воскликнул я. – До этого не уничтожили – почему же теперь будут?!
– Да потому, что анималы уже землю роют – Штуку им подавай! – зло сказал Хорь. – А как приберут ее к рукам – все, конец гуманизму в отдельно взятой стране!
– Про тридцать седьмой год помнишь?! – мрачно сказал завхоз. – Про революцию? Про Смутное время?
– Что, тогда тоже?.. – пролепетал я.
– Тоже! – рявкнул Хорь, хлопнув по столу ладонью.
Доходяга испуганно икнул. Мокрица вздрогнул и вдруг жалобно захныкал. Матвеич подсел к нему и стал гладить по грязноватому «ежику».
– Это случается, – сказал Матвеич. – Штука уже попадала в руки анималов. И не только в нашей стране.
– А что, где-то еще есть? – тупо спросил я, тоскливо глядя в сторону. Я просто не мог больше смотреть на Мокрицу – как тот дожевывает шоколадку, подняв с земли и с животным удовольствием облизывая бумажку,
Жизнь вокруг шла своим чередом. Ветер играл желтыми листьями под ногами. Солнце светило насмешливо – совершенно не грея. По дорожкам гуляли парочки, носились дети. Никому нет дела то того, кому предстоит сделать выбор. Может, оттого, что выбор у каждого – свой?..
– Открою тебе еще один секрет, – невесело усмехнулся Матвеич. – Народы собираются не внутри государственных границ, а вокруг источника жалости. Пока кто-то хранит огонек сочувствия, сострадания и надежды – страна живет спокойно. Иначе…
– Иначе начинаются войны, – мрачно сказал майор.
10
Я не сразу узнал наш старый добрый «Пазик». Наверное, оттого, что клейкая пленка с наивной надписью «Школьный автобус» была содрана, и на свет явилась зловещая черная полоса по всей длине. Понятное дело – маскировка. Но, все же, перебор, по-моему.
Матвеич не дал мне насладиться новым дизайном нашего подвижного штаба, а просто силой затолкнул Доходягу, а следом и меня вовнутрь. Рядом оглушительно затарахтел и унесся вникуда зеленый мотоцикл с майором Хорем, зашипела, закрываясь, дверь-гармошка.
Даже не думал, что буду так рад видеть эти унылые лица – Хиляка, Крота и даже вечно недовольную физиономию Баяна. Последний бросил на нас какой-то затравленный взгляд, сочно ругнулся и хрустнул рычагом переключения скоростей. Автобус завибрировал, как ракета на старте, и отчалил от обочины. Доходяга, неуверенно торчавший посреди салона, нелепо взмахнул руками, выронил баул и с нечленораздельным горловым звуком понесся к корме, где его встретило запасное колесо и завешенное шторкой стекло. Крот подхватил беднягу под мышки и усадил рядом.
– Привет подпольщикам! – Хиляк, вальяжно развалившийся на сиденье, приподнял шляпу. – Добро пожаловать на борт!
Крот неуверенно усмехнулся из дальнего угла. Выглядел он весьма озабоченным.
Мне бы его заботы…
– Здравствуй, здравствуй, весельчак, – проворчал завхоз.
Я же просто кивнул, напялив на лицо вымученную улыбку. У меня просто не было сил говорить. Плюхнулся на сиденье напротив Хиляка и замер в оцепенении. Очень странное ощущение – будто завис между землей и небом…
Погрузиться целиком в пучину депрессии мне не дали. Хиляк поднялся и уселся рядом со мной.
– Ты молодец, – сказал он. – Вовремя смылся: за тобой уже наутро пожаловали.
– Кто?
– Серьезные мужчины приятной наружности и с удостоверениями. Контур работает вовсю, тебя ищут. Главное, что ты вовремя вычислил чужака. Близко же он… она подобралась…
Наступила неловкая пауза.
Все сочли нужным деликатно отвести взгляд. Идиоты – они словно посыпали рану перцем!
– Что вы с ней сделали? – глухо спросил я.
– С ней? – пробормотал Хиляк, вдруг осознавший свою бестактность. – Да ничего. Обрубили все концы – и баста. Ты ведь ничего не рассказывал ей про Обитель?
– Не уверен, – мрачно сказал я. – Зачем вы меня обманывали – будто чужак там, в Обители?
– Для достоверности… – глухо сказал Крот. – Мы вообще не знали где он. Кто мог подумать, что он… она окажется еще ближе…
Во мне медленно закипали какие-то чувства. Незнакомые, совершенно чуждые мне, недобрые. Сам я даже не смог бы объяснить – что это. Но боль, как ни странно, постепенно оттеснялась ими, отходя на второй план. Еще немного, и я пойму – что это…
– Ладно, хватит терзать парня, – поправляя очки, сказал завхоз. – Давайте думать, что дальше делать.
– Вы были у Мокрицы? – поинтересовался Хиляк.
Завхоз кивнул.
– Что он сказал? – Крот аж вытянул шею от любопытства.
Матвеич вздохнул, пожал плечами:
– Как всегда. Ничего определенного. Ясно одно: надвигается беда. Похоже, нам грозит очередной исход…
– Исход? – переспросил я.
– Исход… – повторил Матвеич, скосился на меня. – Значит, нам придется оставить привычные места и затаиться. Ну, а потом – все начинать сначала.
– Главное – защитить реликвии от анималов, – пояснил Хиляк. – Прежде всего – Штуку. Ну и Накопители, Обогатитель, конечно. Нельзя терять собранную с таким трудом жалость. Если начнется заварушка – она нам очень понадобится.
– Но почему эта заварушка должна начаться? – я пожал плечами. – Может, все обойдется…
– Может, и обойдется, – сказал Матвеич. – Но Мокрица не зря беспокоится. Верхушка Клана прогнила. И не только верхушка…
– Я не говорил – послезавтра в Обители собирается Большой Круг? – как бы невзначай бросил Хиляк. – Нет? Так вот, он собирается. Послезавтра.
– Вот это новости… – пробормотал Матвеич. – Что же ты молчал? А повод? Ах, да…
– Вот именно, – кивнул Хиляк. – Во-первых – избрание нового завхоза. То есть – Хранителя реликвий. Вы же, Матвеич, у нас как бы, того… Но и это не главное. Тихоня хочет подвинуть Владыку…
– Тихоня?!
– Да. Похоже, у него очень серьезные планы…
– Почему я не удивлен… – пробормотал Матвеич. – Ну, что ж, значит, надо появиться на Круге.
– Вас же сразу сдадут Контуру! – растерянно сказал Крот. – И нас заодно…
– Другого пути нет, – пожал плечами Матвеич. – Все дороги ведут в тупик. В конце-концов, теперь у нас есть герой.
Хиляк с Кротом недоуменно посмотрели на завхоза и перевели взгляды на меня. Похоже, они поняли все гораздо лучше меня самого. Но сказать ничего не успели.
– Водитель автобуса… Прижмитесь к обочине! – характерный голос милицейского мегафона заставил автобус нервно вильнуть.
Баян разразился проклятьями и принялся принимать вправо.
