— Да, а что?
— Боюсь, что вскоре у вас появится пациент.
Тут в разговор вмешался Камбер:
— Со мной все будет хорошо, продолжайте спокойно рулить.
Машина ехала все дальше на юг. Она миновала несколько виноградников, расположенных вокруг ярких домиков-усадеб, которые мелькали в утренней дымке, пока солнце медленно поднималось над горизонтом. Потом потянулись оливковые рощи. Темные листья деревьев горели в золоте солнечных лучей. Несмотря на то что было все так же тепло и солнечно, что-то в атмосфере начало неуловимо меняться. Гертруде больше не хотелось петь. Метцгер тоже замолчал. Машина проехала Больцано, и когда она приблизилась к городку Ора, откуда оставалось совсем немного до поворота на Триест, Метцгер стал проявлять все больше признаков беспокойства. Он размышлял, действительно ли Камбер был болен, одновременно стараясь не отвлекаться от дороги. Он обернулся и спросил:
— Как вы? Вам лучше?
Не получив ответа, Метцгер снова повернулся вперед и приготовился сосредоточиться на дороге, когда вдруг он услышал позади голос, прозвучавший настолько холодно и решительно, что сначала он не узнал его:
— Продолжайте ехать прямо. Не нужно поворачивать здесь налево. Я скажу вам, где повернуть.
Метцгер приготовился ответить, когда вдруг почувствовал прикосновение чего-то твердого в районе шеи около уха. Он сразу понял, что это был ствол револьвера. Поскольку Метцгер не мог ничего сделать, он продолжал вести машину прямо, мучительно пытаясь найти выход из положения. Через несколько секунд он глубоко вздохнул и с деланым спокойствием спросил:
— Вы думаете, что таким образом сумеете заполучить два с половиной миллиона? Может быть, вам это и удастся, но что вы собираетесь делать потом?
Гертруда, чьи мысли до этого были далеко, посмотрела на Метцгера и, увидев револьвер, сразу же начала кричать. Камбер тем же мертвенно-холодным тоном бросил:
— Перестаньте хныкать!
После этого Гертруда заплакала еще громче. Камбер раздраженно прокричал:
— Закройте рот носовым платком!
Гертруда повиновалась, но все еще не могла остановиться. Она плакала, давясь рыданиями и всхлипывая. Девушка сразу же стала выглядеть совершенно больной.
Камбер, на лице которого читалось все большее раздражение, приказал Метцгеру ехать быстрее. Метцгер послушно гнал машину, продолжая лихорадочно размышлять, чем все это может закончиться. Хватит ли у Камбера решимости застрелить их обоих, а потом попытаться скрыться, имея в машине приз на сумму два с половиной миллиона фунтов стерлингов? Или он предпочтет высадить и бросить их где-нибудь в безлюдном месте, а сам скроется с деньгами? Его мысли внезапно прервались, когда он увидел впереди длинную очередь из остановившихся машин. «Мы спасены, — подумал Метцгер, — дорога блокирована». Остановившись и пристроившись в хвост очереди, он прошептал Гертруде:
— Можете взбодриться. Пока рядом полиция, мы в безопасности.
— Я не был бы так в этом уверен, — предупредил Камбер. — Одно неверное слово, и с вами все будет кончено. Так что никаких глупостей. — Потом он повернулся к Гертруде и распорядился: — Когда подойдет полицейский, ревите как можно громче.
Вскоре на контрольном пункте машину окружили полицейские. Один из них подошел ближе и потребовал предъявить личные документы и документы на машину. Метцгер протянул ему бумаги, в то время как Гертруда продолжала жалобно подвывать. Полицейский так долго находился рядом, что Метцгер начал подумывать, не крикнуть ли ему: «Арестуйте этого человека сзади!» Но не успел он принять решение, как полицейский спросил:
— Что случилось с девушкой?
— Она очень больна, — вмешался Камбер, — и мы везем ее к доктору в Триест. Мы хотели бы немедленно ехать дальше, если, конечно, вы не собираетесь нас задержать.
— Если ей действительно так плохо, везите ее поскорее в больницу.
И когда машина тронулась, Камбер, подавшись вперед, скомандовал:
— А теперь гоните на полной скорости.
Метцгер, раздосадованный на себя за то, что не смог использовать свой шанс, разогнал машину. У его шеи снова был револьвер. Гертруда все больше впадала в истерику, пока, наконец, когда машина подъезжала к озеру Левико, девушка не упала в обморок прямо на Метцгера.
— Гертруда потеряла сознание, — проговорил он. — Разрешите мне остановиться и привести ее в чувство.
— Она сама придет в себя. Продолжайте ехать вперед.
Обочину дороги теперь покрывали трава и низкий кустарник. Лишь иногда то тут, то там попадались отдельные деревья. На некотором расстоянии от озера от дороги пошла узкая развилка. Камбер скомандовал:
— Поворачивайте здесь.
Метцгер снизил скорость и свернул на узкую дорожку, раздумывая, не будет ли лучше пойти на риск и, опрокинув автомобиль, внезапно напасть на Камбера. В этот момент он посмотрел на Гертруду, которая уже пришла в себя, но все еще была во власти ужаса, и понял, что не сможет ничего сделать. Через несколько минут, когда дорожка превратилась в извилистую узкую тропинку, Камбер приказал Метцгеру остановить машину. После того как машина резко встала, Камбер приказал обоим выйти. Гертруда была так напугана, что не могла пошевелиться. Метцгер мягко взял ее за руки, осторожно вытолкал из машины туда, где светило солнце, а потом обратился к Камберу:
— Вы не можете просто оставить нас здесь.
Камбер в ответ только оскалился, завел машину и резко надавил на педаль газа, подняв облако пыли. Через несколько секунд он исчез из вида.
Метцгер оставил Гертруду на земле, а сам посмотрел вокруг, думая о том, что он будет делать дальше. Он не знал точно, где они находятся, хотя несколько раз ему приходилось проезжать по соседней дороге. Прежде всего, следовало добраться до нее. Он посмотрел на Гертруду, которой теперь, после того как она не видела больше револьвер, явно стало лучше. Сначала ему приходилось помогать ей идти и подбадривать девушку. Фактически он почти нес ее на руках. Но вскоре она достаточно пришла в себя и смогла двигаться самостоятельно.
А в это время Камбер по ужасной дороге гнал синий «фиат» в сторону Борго. Примерно через полчаса он должен был добраться туда. Ему предстояло прибыть в точку, где была назначена встреча с друзьями, проследить за тем, чтобы машину уничтожили, а потом исчезнуть со своей долей денег.
Гертруда начала все больше и больше прихрамывать, когда Метцгер вдруг воскликнул:
— Посмотрите туда!
Она подняла голову и увидела большое здание. Метцгер был очень взволнован:
— Теперь я вспомнил, что это за место. Здесь находятся казармы военной полиции. Давайте пойдем побыстрее, мы все еще можем поймать его.
В казарме они быстро рассказали свою историю, но не стали упоминать о двух чемоданах, где лежали два с половиной миллиона фунтов стерлингов. Полицию, казалось, не очень заинтересовал их рассказ, но они записали приметы Камбера и номер машины, которые, как они заверили, будут переданы на все полицейские посты. Гертруда настаивала на том, чтобы они позвонили и штурмбаннфюреру СС доктору Вендигу в Мерано. Но того не оказалось на месте. Подошедший к телефону Главан обещал приехать за пострадавшими и забрать их в Шлосс-Лаберс. Все говорило о том, что их поездка не удалась. Командир полицейских явно не желал иметь ничего общего с таким сложным случаем. Он усадил Метцгера и Гертруду в машину, которая отвезла их в Тренто.
Камбер уже почти доехал до Борго, когда обнаружил, что его преследует полицейская патрульная машина. Было невозможно поверить в то, что его спутники сумели так быстро поднять тревогу, но Камбер решил лишний раз убедиться в этом. Он прибавил скорости и посмотрел в зеркало. Патрульная машина тоже поехала быстрее. Полицейские явно преследовали его. Он попытался оторваться от них, но у него ничего не вышло. Вскоре патруль нагнал его и пристроился сбоку. Полицейские приказали Камберу остановиться и,
