Эта точка зрения получила подтверждение, когда Хольтен передал предложение Кальтенбруннера Швенду, который сразу же в резкой форме отверг его. У Швенда были более серьезные дела. Он только что получил от Лаваля портфель с драгоценными камнями такой красоты и размера, которые видели разве что в восточных сказках.
Глава 17
ВОДНАЯ МОГИЛА
К началу мая 1945 года Германия терпела полное военное поражение. Немецкие войска быстро отступали и на востоке, и на западе. Гитлер был мертв. В конце апреля его, наконец, покинула уверенность в том, что Германия способна победить. Тогда он заявил Шпееру, что намерен теперь ждать смерти как закономерного исхода своей трудной жизни, наполненной борьбой. Вскоре после этого он совершил самоубийство по схеме, которую придумал для него Геббельс, автор идеи об альпийской крепости. Некоторые фанатики все еще верили в эту идею, например Отто Скорцени, который, имея штаб в Радштадте, к юго-востоку от Зальцбурга в Австрии, пытался организовать очаг последнего сопротивления.
Однако большинство высокопоставленных немецких военных и политиков смирились с надвигающейся катастрофой. Некоторые из них пытались вести переговоры с союзниками через Хольтена. Находясь во Фленсбурге, у границы с Данией, Шелленберг пытался прийти к соглашению с ними при посредничестве шведского принца Бернадота.
Сам Хольтен провел день 2 мая в Лихтенштейне на переговорах с шефом полиции Санкт-Галлена, представлявшим ряд западных дипломатов, которые стремились поскорее завершить теперь уже бессмысленную войну. Хольтен снова и снова подчеркивал, насколько опасно для Западной Европы стремление советской стороны сделать Восточную Европу коммунистической. Все были согласны с этим утверждением, но не считали его достаточным основанием для того, чтобы идти на какие-либо уступки Германии. В конце концов, Хольтен получил ясные инструкции: необходимо было не допустить прихода к власти национальных групп Сопротивления, которые зачастую действовали рука об руку с Красной армией, после того как немецкие войска покидали занимаемые ими территории. Власть в правительственных структурах Австрии должна перейти к тем лицам, которые занимали соответствующие должности до аншлюса страны в марте 1938 года. Все политические заключенные должны обрести свободу.
В это время Кальтенбруннер, которому сама судьба вручила в руки полномочия, в которых ему было отказано Гитлером, находился в южной части страны. Здесь он, вне всякого сомнения, был самой важной персоной. Он планировал вернуться в свою ставку, размещавшуюся в конюшне, переоборудованной в опорный пункт, чтобы встретиться там с Хольтеном. Во время отсутствия шефа Ханш время от времени звонил в ставку, но не получал ответа. Это его очень обеспокоило. Обстановка из просто плохой превращалась в безвыходную. Ханш знал, что, не имея других указаний от Кальтенбруннера, ему придется взять дела в свои руки и действовать в соответствии с обстановкой.
Хольтен покинул Лихтенштейн с наступлением сумерек. Всю дорогу ему пришлось самому вести машину. Это была очень опасная поездка, поскольку на участке между Инсбруком и Зальцбургом он лишь чуть-чуть опережал американские войска. Недалеко от Мерано Хольтен попал в партизанскую засаду. Он едва успел развернуться и отправился прямо в Шлосс-Лаберс. Швенд тепло приветствовал его и предложил отдохнуть.
— Простите, но я не могу задерживаться. Утром у меня назначена срочная встреча с Кальтенбруннером.
— Когда увидите его, пожалуйста, попросите новые инструкции и для меня.
— У вас нет времени ждать так долго. На свою ответственность я приказываю вам немедленно закрыть вашу организацию в Шлосс-Лаберсе и попытаться спастись. Здесь стало очень опасно, я не смог прорваться сквозь заслон партизан.
Последние слова заставили Швенда рассмеяться:
— Сейчас мы уладим это!
На своей машине он отвез Хольтена к месту засады, показал свой очередной чудо-документ и был препровожден к командиру.
— Прекращайте эту бесполезную стрельбу. Мой друг может подтвердить, что американцы вот-вот будут здесь. — После того как Хольтен подтвердил эту весть, Швенд продолжал: — Не рискуйте зря своими жизнями, сохраните их для лучших времен, которые вот-вот наступят. Почему бы вам не отправиться со мной и не освободить заключенных в лагере Больцано?
Вскоре заключенных освободили и разместили в Шлосс-Лаберсе, а на рассвете Хольтен отправился оттуда дальше, в Австрию.
Утром на рассвете Ханш принял решение окончательно завершить операцию «Бернхард». Он собрал всех своих заключенных, все сто сорок человек, и без лишних предисловий отдал команду:
— Уничтожить все!
Люди стояли неподвижно, парализованные страхом. Для них наступало то страшное время, о котором они знали и мысль о котором внушала ужас. Им предстояло уничтожить оборудование, свои рабочие места, а потом уничтожат их самих: расстреляют, удушат выхлопными газами в «газвагене» («душегубке») или умертвят каким-либо иным способом.
— Уничтожить все! — снова проревел Ханш.
В полуобморочном состоянии люди выполняли его приказ. Они разбивали оборудование на мелкие кусочки, верстаки — в щепки, никому теперь не нужные запасы бумаги превращались в пепел, который летал в воздухе, продолжая гореть. Пока делалась эта разрушительная работа, Ханш размышлял, что ему делать дальше. Уже отпечатанные деньги, учетные записи и многое другое может еще понадобиться. Необходимо все это упаковать и отправляться к Отто Скорцени. Он указал рабочим на вещи, которые следовало сохранить, а сам отправился к телефону, чтобы заказать транспорт. Заключенные вновь вздохнули с облегчением.
К этому времени Хольтен доехал до Альт-Аусзе и, поскольку у него еще оставалось время до запланированной встречи, ненадолго забылся беспокойным сном. А Кальтенбруннер надолго застрял на дороге, блокированной войсками, в беспорядке отступавшими перед русскими. Даже его власти было недостаточно для того, чтобы преодолеть бесконечный хаос заторов, растянувшихся на многие километры. И это не было обычной «пробкой на дороге» мирного времени, речь шла о тяжелых превратностях войны. Машины и люди, заполнившие полотно, двигались одинаково медленно. Но даже это медленное движение часто замирало совсем, когда дорогу вдруг блокировал остановившийся по диагонали тяжелый грузовик. Крестьяне толкали ручные тележки, на которых лежали их жалкие пожитки. Иногда тележки рассыпались на ходу, и тогда крестьяне и их родственники тщетно пытались собрать их и вновь заставить двигаться. Во всем чувствовалась какая-то опустошенность и обреченность. Солдаты и гражданское население, одинаково уставшие от войны, апатично пытались уйти из царства страха, но ни у кого не было ясных, определенных надежд. И весь этот поток не давал Кальтенбруннеру продолжить движение.
В Редль-Ципф прибыли три грузовика с прицепами под командованием капитана СС, который потребовал вызвать к нему Ханша. Офицеры какое-то время совещались, потом Ханш собрал рабочих и приказал им укладывать в грузовики оставшиеся тяжелые грузы. После этого был подготовлен маршрутный лист, где было указано, что перевозится особо важный груз. Ханш сообщил старшему колонны, что, если тому потребуются новые инструкции или помощь, он должен обращаться только к Кальтенбруннеру. Он же дал капитану номер Кальтенбруннера в Альт-Аусзе. К концу ясного майского дня грузовики были готовы к отправке. Ханш собрал охранников СС:
— Вы должны будете ожидать здесь, пока транспорт не вернется за вами и пленными. Вас отвезут в концлагерь Эбензе, где вы все сможете поручить себя опеке Красного Креста.
