капитализм — у неё социализм, у всех социализм — у неё капитализм дичайшего извода. И, конечно, мы ценофобы. Наша эволюция была связана с крахом смежных с нами систем. Грубо говоря, зародились между Литвой и Степью, потом бах — нет ни Литвы, ни Степи, остались одни русские. Так ведёт себя сорняк на лугу.
Мы настолько бурно эволюционировали, что никто так и не понял, были ли мы на самом деле вообще. За два века образовались из ничего (из лесных партизан, возглавляемых самозваными князьями — «полевыми командирами»), за сто лет колонизировали континент, потом ещё двести лет не делали ничего, потом стали коммунистами и исчезли. Странный этнос, внезапный, ситуативный. Вроде гуннов или средневековых евреев. Или нынешних ужасных кавказцев. Не народ — корпорация. И к тому ж ещё «имя прилагательное», не забываем.
Из всех возможных определений русские лучше всего поддаются одному: «Русские — это те, кто не нерусские». Этим определением трудно пользоваться, зато оно хорошо работает. Подвергнутая недавно судебному запрету формулировка в объявлении о сдаче внаём жилья — «сдам русским» — не означает, что автор объявления сдаст русским. Оно означает, что он нерусским не сдаст.
И не потому, что он ксенофоб и фашист. Настоящий ксенофоб и фашист напишет: «Сдаётся квартира. Нерусским. Дорого. Пусть платят, сволочи».
Русские не определяются, потому что они сами определение. Мой товарищ живёт сейчас в Норвегии, рассказывает:
— Там детей на прогулке можно выпускать из виду, бегут себе и ладно. В России приходится контролировать каждый шаг. Тут есть очень хорошие люди и есть полные придурки, и потому всегда действуешь по ситуации, — орган эмпатии работает на полную мощь…
Я же и говорю, ситуативный народ.
Принять такое добровольно в Европу — всё равно что присоединить к России Кавказ. Ах, присоединили уже… Ну, тем более. Придётся и Кавказ принимать. И это правильно, потому что самые русские на сегодня нерусские — это именно кавказцы. Хотя бы с позиций распределения госбюджета.
А если так, то почему бы не упростить задачу? Почему не принять в Европу (в Модернизацию, в Долгую Счастливую Жизнь) сперва Кавказ, а уж потом Россию? Пусть Кавказ будет европейской страной вроде Израиля. А остальная Россия будет при нём лакомым обременением, «спорной территорией» вроде Сектора Газа.
Вероятно, именно в таком виде задача видится решаемой — тем, кто её решает.
Вот за это вас и не любят
Как уже говорилось, чтобы страной можно было нормально управлять, она должна быть без населения. Допускаю, что в иные времена население являлось ценным ресурсом: его можно было использовать в производстве или, например, расходовать на войне. Но сегодня это не так. Воевать мы, слава Богу, не собираемся, а производим всё равно меньше, чем жрём.
В бизнесе есть понятие «обременение». Например (грабят махновцы поезд):
— Дывысь, Мыкола, шубу знайшов!
— Ташшы сюды…
— Та ни можу, в ей якась жинка!
Или нет. Жинка — это, скорее, бонус. Тогда — дывысь, Мыкола, купыв нэдвыжымось у центри Москвы, а в ей странноприимный дом оказався. Полсотни инвалидов и убогих старушек. Обременение. Как быть?..
Вот население и является таким обременением для правительства. Не приносит пользы, тормозит реформы и каждый день ест.
Я не шучу. Посмотрите на себя в зеркало. Чем вы — вот конкретно вы — ценны для правительства? Или, может быть, оно от вас как-нибудь зависит?.. А вот вы от него зависите. Пенсии вам давай. Зарплаты давай. Какое-никакое бесплатное образование давай — и даже уколы в задницу давай (хотя бы грудным детям от коклюша). А иным давай ещё и законы, и режим благоприятствования инвестициям, и национальную гордость.
Я не виноват, что вы думаете, что я шучу. Просто некоторые сложные вещи полезно объяснять (прежде всего, самому себе) на пальцах. Вот смотрите. Кто такие мы? Требовательные, капризные, очень неблагодарные дети. Презирающие своих родителей — искренне, платонически, бескорыстно. Но требующие от них, чтобы они нас содержали. Я тебя ненавижу, но ты меня содержи. Я ж твой ребёнок!..
А что такое правительство? Родители, стремящиеся минимизировать своё участие в жизни детей. «Иди посиди спокойно, посмотри мультик». То есть передачку по телевизору. Они не сволочи и не дураки. Они знают, как воспитывать детей. Кабы не было нас — орущих, с вечной соплёй из носу, с постоянными проблемами в школе и детском саду, — они бы нас прекрасно воспитывали… Но мы есть. И у них просто опускаются руки.
Никто не виноват — жизнь виновата. Выдавливание человека из созданных человеком для человека институций — это сейчас универсальный закон.
Вот, скажем, техника. Есть в ней понятие «антропологический барьер». Это когда сложность и быстродействие машины превышает человеческие способности к управлению. Когда пилот мешает истребителю, замедляет его. Такой технике «скрипач не нужен». Дальше — см. «Терминатор — 1, 2, 3, 4».
То же самое — в современном искусстве. (Не случайно «текнэ» — это и есть искусство по- древнегречески.) Зародившись для обслуживания и услаждения человека (на ярмарке или в храме — не столь важно), искусство постепенно становилось всё менее юзабельным и всё более самодостаточным. Современному искусству зрители вообще не нужны, оно и без них прекрасно функционирует (были бы эксперты и коллекционеры). И читатели не нужны современной литературе. Это подло и низко — ориентироваться на публику. Гнать её поганой метлой — вот что благородно и высоко.
И торговле мы не нужны, только мешаем работать. На днях заказал одну фиговину в интернет- магазине. Подтверждения нет. Звоню. «Здравствуйте, я заказал фиговину…» — «Мы это не продаём». — «Но ведь на сайте же есть? Я заказал, мой номер заказа…» Вздыхают и кладут трубку.
Ну, это ещё ладно. Главное, что обидно, — люди стали не нужны демократическому процессу. Не случайно там, где разворачивается демократический процесс, население убывает. Как, например, в Ливии. Или в той же России.
Не исключено, что всё вышеописанное является выражением глобальной тенденции к замедлению темпов роста численности населения планеты Земля. То есть темпы пока не особенно замедляются, но степень осознания проблемы уже велика. По расчётам учёных-наймитов «Римского клуба» население планеты (при том качестве жизни, которое считается сегодня приемлемым) должно составлять около миллиарда (отсюда выражение «золотой миллиард»). Больше в спасательные шлюпки не влезет. А сколько нас всего на «Титанике»?..
Сокращать уровень потребления никому неохота. Замедлять темпы роста — а как же тогда расширенное воспроизводство, альфа и омега цивилизации? Вот вопрос и встаёт ребром: либо люди без цивилизации, либо цивилизация без людей.
Люди без цивилизации — это «первичное упрощение», миллиарды жертв и обратно в пещеры. Поэтому мы выбрали мягкий, «либеральный» и вместе с тем «прогрессивный» путь: цивилизация без людей.
Вроде как «семья без детей», опять же. А что обычно делают бездетные семейные пары, не замечали? Они заводят домашних животных. Кошечек, попугайчиков. Нынешние правительства, инстинктивно стремящиеся к бездетности, занимаются тем же самым. Отсюда прелесть и необоримый соблазн «миграционной политики». Кошечек и попугайчиков тоже надо любить, но с ними легче, они к меньшему обязывают.
Нередко домашние любимцы воспринимают человеческую семью как свою стаю и стремятся занять в ней доминирующее положение. «Жрать давай!» Царапаются, кусают. Грызут обувь, дерут мебель, трудно
