Есть одна немаловажная штука, которая произошла в России, и причиной которой стала путинская «стабильность». Раньше «партия власти» и народ в ситуации выборов находились в конфликте. Голосовать надо было за Ельцина, а народ представлял собой «красный пояс» (помните ещё такой термин?), то есть неразумное реакционное быдло, и голосовал против. Сегодня этот «пояс» голосует за власть.
Я не очень хорошо понимаю, что это, но это уже случилось.
Президент M.D
Пройдёт немного дней, два или три, и большинство пациентов согласится с тем, что, вообще-то, Прохоров… в нём что-то есть. И будут, горячась, пересказывать друг другу притчу о Савле и Павле или уж не знаю, о чём, — ум пациента гибок.
Фактически они будут поставлены в то же положение, что и персонал психбольницы, голосующий согласно популярной песне протеста. Если для того, чтобы остаться персоналом, а не быть переведённым в разряд пациентов, нужна такая малость, как выбирать Путина…
Ведь если в фильме про кусачих зомби нужно съесть ложечку кала, чтобы оказаться не подверженным вирусу, мы быстро смиряемся с этим неприятным условием и вот уже злимся на тормознутую деваху с принципами, которая в самый ответственный момент кочевряжится, не хочет есть ложечку. Мы уже презираем её за тупость и немножечко ненавидим, и от всей души считаем блондинкой… а она всего лишь- навсего не хочет глотать говно.
Так вот и тут то же самое. Если никаких других способов не быть дальше кусачим зомби, кроме как съесть ложечку говна не отыщется, значит, у Прохорова отыщется масса доселе нам неведомых достоинств и черт.
Но вообще, конечно, обидно жить в столь несовершенном мире. Вот если бы кандидатом в президенты РФ был доктор Хаус!.. Что только на первый взгляд абсурд.
Ну и что с того, что он телевизионный персонаж? А кто не телевизионный персонаж?
Ещё раз — кто?
Всего через неделю, а тем более через месяц это не покажется таким уж… непривычным. Привыкнем! Зато какой кандидатище не пропадёт. Он же попадает в электорат, как сперматозоид в яйцеклетку! Middle Class Superhero!
Кто популярнее, чем Иисус Христос?
Тот, кто ныне исполняет его обязанности.
Популярности доктора Хауса складывается из трёх слагаемых и все они работают на уровне подсознания. Во-первых, он изумительно похож на похудевшего Гомера Симпсона, — срабатывает идеологема «добейся» (а точнее, идеологема «можно»). Стоит только захотеть, и можно похудеть, как доктор Хаус, поумнеть, как доктор Хаус, поприятнеть, как он… А если можно, если точно знаешь, что можно, то уже и не нужно. А когда не нужно — это свобода.
Перефразируя «Большого Лебовски», Хаус парится за всех нас. Типа как за наши грехи (зачёркнуто) за нашу свободу.
Во-вторых, он воплощает представления о Боге для тех, кто и не подозревает о том, что имеет таковые: парадоксален, настойчив, раздражающе необъясним, кажется, что эгоистичен и жесток, а на самом деле терпелив, мудр, добр и по-отечески силён. Иногда слаб и терпит личные поражения (ср. «Моление о Чаше»), но никогда не терпит их в деле, то есть там, где, собственно, богом и работает. Как и Бог, он очень педагогичен. Любит говорить полузагадками, притчами и коанами. Часто исцеляет и порою воскрешает из мёртвых.
В-третьих, это солидный Господь для солидных господ: иногда в поле гения доктора Хауса оказываются какие-нибудь нищеброды (по социально-нравственной разнарядке), но чаще к нему попадают с поля гольф-клуба или с борта собственной яхты. Это естественно. Высококлассный специалист, многого добившийся в профессии, притягивает других высококлассных многого добившихся специалистов, ничего ужасного в этом нет. Это называется естественный отбор, его открыл Дарвин.
По сути, доктор Хаус является тем, карикатурой на что является Прохоров, а так же и любой другой кандидат-человек, произошедший от обезьяны, включая (сейчас, наверное, меня убьёт молнией) М.Б. Х- ского. Housе M.D. — это божественное начало. Middle Class Christ. Так пусть же в белом венчике седины он озарит путь дюжине апостолов Революции!
Да, трудно. Да, сломить косность миллиона воспрепятствующих этому идиотов и самого доктора, который наверняка удивится, будет нелегко. А кому было легко?
Рэндлу Патрику Макмэрфи?
Вождю, когда он поднимал питьевой фонтанчик?
По крайней мере, надо попробовать. Доктор без перчаток и маски входил в оспяной блок, чтоб спасти жизнь одной-единственной пациентки, а тут можно спасти целую страну. Пусть не самую выдающуюся и заслуживающую того, но, помилуйте, ведь у нас есть Упячка!..
Упирающаяся натура
Потрясающий фоторепортаж Екатерины Соловьёвой из сельской библиотеки (http://katias.livejournal.com/324344.htm)l. Нет там никаких ужасов, типа обвалившихся потолков и плесневеющих книжных груд, — напротив, всё очень пристойно, но это-то как раз и выворачивает душу. «Достойная бедность», или как её там.
Так иногда бывает: вид потухшего больного ребёнка ранит меньше, чем вид ребёнка-калеки, пытающегося радоваться жизни. Может быть, это слабость. От непомерного, непосильного для души горя можно попросту уйти, закрыться, а когда ток слабее, и предохранители выдерживают, — приходится пропускать сквозь себя. А может быть, это сила. В первом случае нельзя предаваться созерцанию, надо действовать (пусть даже и без надежды), а тут — есть время прослезиться, порассуждать.
Библиотека — оплот культуры; в деревне Фабрика она ещё и местный музей. С книгами соседствуют патефон, самоварная труба, вальки, чугунки… Музейными экспонатами становится то, чем мы перестаём пользоваться. Коса, ухват, угольные утюги, книги. Стенд «Опалённые войной» и стенд «Служу Отечеству».
Кабы это был взаправду музей, тогда ладно, тогда не больно. Больно оттого, что эти слова и вещи (идеологемы, ценности и понятия) пока ещё упираются. Ещё не согласны с тем, что умерли. Что их уже забрасывают землёй.
Конечно, бывают и другие библиотеки. Суперсовременный дизайн, как в офисе «Гугля», бесплатный вай-фай, гамбургеры, даже посетители — продвинутые городские мамы с детьми, получающими «развитие». В такой библиотеке вполне можно представить себе и воспитательные стенды, почему нет. Только вместо «Опалённых войной» — «История великих войн и сражений», а вместо «Служу Отечеству» — какой-нибудь «Универсальный солдат» или, там, «Зажги не по-детски». Старомодная безнадёга (в деревне Фабрика) — и перспективный жовиальный апгрейд.
Но у разных людей разные представления о достоинстве. Вспоминается сценка из фильма «Большой Лебовски»: когда Уолтеру в офисе погребальной конторы впаривают навороченную урну для праха, а тот резонно замечает: «Мы скорбящие, но не лохи!». И ссыпает милый прах в банку из-под растворимого кофе.
А тут, глядите, — сито и берестяной короб.
Проще без доказательств согласиться с тем, что книжный шкаф — это «уходящая натура», чем доказать обратное, по крохам собирая нудные аргументы. И дело вовсе не в том, что «скоро ничего не будет: ни театра, ни кино, ни книжек — одни ай-пады». Читать перестают не те, кто при первой возможности предпочитает этому занятию гейминг, шопинг, петинг и прочую реальную жизнь (хотя
