25.02.40, И-16, упр. 4 КЛП-40, 3 попета, 12 минут.
Истребитель И-16 выпускался серийно в 1934-1941 годах. В начале производства он считался одним из наиболее скоростных истребителей и до конца эксплуатации отличался исключительной маневренностью. Летчики говорили, что на нем «можно было замкнуть вираж вокруг телеграфного столба».
Однако И-16 был очень строг и не прощал летчику ошибок в пилотировании, о чем впечатляюще писал Герой Советского Союза, Заслуженный летчик-испытатель СССР С.А. Микоян: «Летчики в ту пору говорили, кто хорошо летает на И-16, может летать на всех остальных самолетах. И я тоже так говорю. И-16 очень строг был в пилотировании. Ручка управления двигалась практически без усилий. Движения были очень короткоходовы-ми. Кроме того, И-16 очень легко сваливался в штопор. В строевых частях многие разбивались именно из-за сваливания в штопор на малой высоте.
Машина требовала тонкого, точного пилотирования. Если ты на посадке выровнял (самолет)…на высоте больше, чем сантиметров 15 – 20, он падал на крыло. Мало того, на нем очень трудно было выдержать направление, когда он уже бежал после приземления… если чуть упустил, он развернется волчком, а на большой скорости и перевернется».
Кстати, после окончания Качин-ской школы пилотов в августе 1941 г. Степан Микоян вместе с Тимуром Фрунзе и Владимиром Ярославским были направлены в Люберцы, в «придворный» 16-й ИАП.
С.А. Микоян (1922 г.р.) – старший сын советского государственного деятеля А.И. Микояна, с 1941 г. летчик 16-го, 1 1-го и 12-го гвардейского истребительных авиаполков Московской ПВО, в 1951-1978 г.г. летчик-испытатель и затем заместитель директора НИИ ВВС, генерал-лейтенант авиации;
Т.М. Фрунзе (1923 г.р.) – сын героя гражданской войны, наркома по военным и морским делам М.В. Фрунзе, военный летчик, лейтенант, погиб под Новгородом 19 января 1942 г. в 9-ом боевом вылете, в воздушном бою, в котором в паре с ведущим летчиком сбил два самолета противника. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза;
В.Е. Ярославский (1922 г.р.) -сын старого большевика, члена ЦКК и ЦК ВКП(б) Е.М. Ярославского, военный летчик 16-го и 562-го истребительных авиаполков Московской ПВО, старший лейтенант.
Затем молодые летчики были переведены в другие полки Московской системы ПВО. Микоян оказался в 11-ом ИАП, который базировался сначала в Кубинке, а затем на Центральном аэродроме в Москве.
Здесь в январе 1942 г. Микоян в боевом вылете был тяжело ранен. По словам отца, летчики московской ПВО считали, что он был сбит своим командиром звена, когда, не обращая внимания на его сигналы, по ошибке атаковал пролетавший мимо «Як» другого полка. Впрочем, этот инцидент описывается и несколько иначе: он, разобравшись, прекратил атаку, однако «Як», в свою очередь, атаковал и поджег его самолет.
После выздоровления Степан Микоян и его младший восемнадцатилетний брат Владимир в составе 434-го ИАП, сформированного Василием Сталиным на аэродроме в Люберцах, в сентябре 1942 г. вылетели на фронт под Сталинград. Полк сразу попал в тяжелые воздушные бои и в одном из первых Владимир Микоян погиб. Через месяц полк вернулся в Люберцы на переформирование, а еще через месяц (в ноябре) стал 32-м гвардейским.
Но вернемся в 1940 год. Как следует из летной книжки, полеты на УТИ-4 и И-16, имевших открытые кабины, выполнялись в 1940 г. зимой. Поэтому у нас дома до сих пор хранится использовавшаяся отцом в этих полетах кожаная маска с шелковой подкладкой, хотя некоторые летчики вспоминают, что «для зимних полетов в открытых кабинах применялись маски из кротового меха». Можно представить фантастический вид, который имели пилоты в кабине самолета в таких масках с надвинутыми на глаза летными очками.
После этого, уже во втором полугодии, ежемесячно проводились десятки полетов для выполнения упражнений по курсу летной подготовки (КЛП) и по новому курсу -воздушного боя и воздушной стрельбы (КВБ и ВС):
Далее пошли уже самостоятельные полеты по этому курсу с учебными боями и стрельбой. В разделе летной книжки «4. Листок огневой подготовки. Воздушная стрельба и бомбометание» появляются такие записи: «9.06.40, КВБ и ВС упр. № 1, стрельба по воздушным целям. Количество выпущенных пуль – 34, количество попаданий – О, оценка – 2».
11.06.40 соответственно 60 и 0, оценка – 2.
И, наконец, долгожданная запись: «14.06.40, КВБ и ВС упр. № 1, стрельба по воздушным целям. Количество выпущенных пуль – 60, количество попаданий – 15, оценка – 5».
В следующем вылете закрепление пройденного: 80 пуль, 7 попаданий, оценка – 4, а в третьем за день вылете переход к следующему упражнению – стрельбе по наземным целям. Но, первый блин комом: «14.06.40, КВБ и ВС упр. № 7, стрельба по наземным целям. Количество выпущенных пуль – 80, попаданий – 7, оценка – 2».
После этого 22, 23, 26 и 29 июня новые вылеты для стрельбы по наземным целям. За эти четыре дня выпущено 170 пуль, одно попадание и четыре оценки «не выполнено». И, все-таки, через неделю: «6.07.40, КВБ и ВС упр. № 7, стрельба по наземным целям. Количество выпущенных пуль – 40, количество попаданий – 10, оценка – отлично».
До конца года еще 15 вылетов на стрельбы по воздушным и наземным целям и пять отличных оценок. При этом количество выпущенных в одном заходе пуль доходит уже до 100-200.
В связи с этим вспоминаются рассуждения современных «умников» о том, что советские летчики воздушно-стрелковой подготовкой перед войной не занимались и поэтому к ней были не готовы. Между тем, директивой Наркомата обороны СССР «О задачах боевой подготовки ВВС Красной Армии на летний период 1941 года» от 17 мая 1941 было приказано: «…быстрейшее овладение боевым применением …воздушным боем, …воздушной стрельбой… считать основной задачей».
Кстати, результаты последней воздушной стрельбы за месяц до начала войны остались неизвестными: «20.05.41, КБП-41 упр. № 13, стрельба по воздушным целям. Количество выпущенных пуль – 60. Утерян конус».
Всего за 1 940 год на самолетах У-2, УТИ-4, И-16 было выполнено 247 полетов с общим налетом около 75 часов, что почти в три раза больше, чем в предыдущем году за время обучения в школе летчиков.
1941 год
В январе – марте поденная запись вылетов ведется с пометкой «Полеты по программе курсов командиров звеньев, приказ НКО
(Наркомата обороны) № 279».
17 января отцу уже разрешаются инструкторские полеты с летным составом. В тот же день в летной книжке появляется запись о первых инструкторских полетах: «17.01.41, УТИ-4, за инструктора, 6 полетов, 1 час 39 минут».
Таким образом, за один год после летной школы в полку подготовлен полноценный строевой военный летчик, имеющий право обучать и тренировать других летчиков. Далее, до конца Курсов в течение двух месяцев ежедневно проводится до десяти и более тренировочных и инструкторских полетов.
Параллельно идет освоение новейшего истребителя МиГ-3.
Испытания и эксплуатация МиГ-3 показали, что он обладал отличными летно-техническими данными на больших высотах, однако на малых и средних уступал другим истребителям в скорости и маневренности. Серьезным недостатком было слабое вооружение (отсутствие пушек). Кроме того, по заключению специалистов «…на многих режимах полета пилотирование МиГ-3 было под силу лишь физически очень сильным пилотам».
По мнению Героя Советского Союза, генерал-майора Г.Н. Захарова, МИГ-3 «…ошибок пилотирования не прощал, был рассчитан на хорошего летчика. Средний пилот на МиГ-3 автоматически переходил в разряд слабых. А уж слабый просто не мог на нем летать».
Отец мне тоже не раз говорил: «Выше 5 тыс. метров на МиГе я был король, ниже – он тяжеловат».
Командование ВВС приказало укомплектовать в марте-апреле первыми серийными самолетами МИГ-3 16-й и 34-й авиаполки для ускоренной подготовки к первомайскому параду. Первую пару МиГов пригнали в
