полей, шагая по стерне, по тропинкам света и ветра.
Когда наступала передышка и повозки, поскрипывая и покачиваясь, уезжали, и за ними оставались пустые два или три поля, здесь быстро собирались женщины, и ждали знака, когда им будет можно собирать оставшиеся колоски. Иногда по вечерам к ним присоединялись мужчины, и Джесс ходил по стерне рядом с Бет и Гуди. Тогда шуткам не было конца, особенно если рядом оказывались трое лихих Джимми.
– Джесс, твоя милочка, она что – никогда не смеется? – спрашивал Джимми Уингер.
– Она не станет смеяться над тобой, – отвечал ему Джесс. – Ей не хочется тебя обижать.
– Наверное, она не умеет говорить по-английски? Конечно, нет. Она же из Хантлипа, не так ли?
– На этом поле можно собрать много колосков, – говорил Джимми Шодд. – Кто-то забыл несколько снопов, я их распотрошил и разбросал здесь. Мистер Ярби поймал меня за этим делом, но не сказал и слова. Л если бы и сказал, я бы ответил ему прямо и честно, что в Библии черным по белому написано: «Если в поле позабыли несколько снопов, не забирайте их, а оставьте вдовам и сиротам, и тем, кто является странником на земле».
– Джимми любит повторять высказывания из Библии, – сказала его жена Хильда, работавшая рядом с ним. – Библия и неприличные песни. Тут Джимми нет равных!
– А эти снопы, которые ты потом разбросал, – их действительно забыли? – спросил его Джесс.
– Конечно! Я сам и забыл.
– Да, – продолжала Хильда. – Джимми умеет помочь Библии, чтобы ее предсказания стали явью!
Сначала все все время шутили, но потом, когда сильно уставали, то замолкали и просто двигались вперед, согнувшись вдвое. Сбором зерна занимались до самого позднего вечера, пока не выпадала вечерняя роса, и потом по двое или трое покидали поле.
Днем Бет с Джессом почти не разговаривали, но работа в поле по вечерам сильно их сближала, им было хорошо вместе – собирали ли они колоски или обменивались улыбками в момент отдыха. И деньги, которые они вместе заработали, были их богатством. Но ощущение пользы и радости шло не от жалкой кучки монет и горки зерна. Они вместе собирали урожай их молодости и силы, они готовили себе свою будущую жизнь.
Они поженились в третье воскресенье сентября. Пришла Кейт, чтобы выдать замуж дочь, но вообще прихожан было мало, просто женщины и дети поспешили к церкви на звук колокола. Они ждали у церкви, когда Бет и Джесс вышли оттуда.
В этот момент хриплые, нестройные звуки треснувшего колокола внезапно прекратились. Все замерли, и Гуди обрушилась на викария.
– Что там случилось с Джеком Мейном? Я знаю, что колокол треснул, но почему он перестал звонить? А?
– Женщина, успокойся, – отчитал ее викарий. Гуди с новыми желтыми маргаритками на шляпке мрачно глядела сквозь вуалетку. Кейт прижала к себе молитвенник, она сильно нервничала, и близоруко оглядывалась вокруг.
Джесс стоял почти по стойке смирно рядом с Бет. Он казался ей незнакомцем в воскресном черном костюме и в жестком белом воротничке.
– Так, – сказал викарий. – Теперь слушайте все! Все прислушались, наклонив головы. Через поля до них донеслись слабые, но прекрасные звуки колоколов церкви Хантлипа.
– Боже, – шепотом сказал Джесс. – Они звонят для нас. Колокола Хантлипа.
– Да, – подтвердила Бет. – Они звонят для нас.
– Почему бы и нет! – воскликнула Гуди. – Невеста у нас из того прихода! Значит, они должны звонить в ее честь!
– Мы друзья со священником Уиздомом, когда не ругаемся, – сказал викарий, – и решили вас порадовать. Теперь все потихоньку идите, а я вас догоню, как только сниму стихарь.
– Хорошо, – сказала Гуди. – Мы не станем торопиться.
Бет и Джесс рука об руку возглавляли процессию. Дети, стоявшие вдоль дороги, осыпали их зерном и рисом. Кейт и Гуди следовали за ними. Но когда маленькая процессия повернула к воротам, выходившим на дорожку, пролегавшую через поле, из-за деревьев вышли вперед три человека. Первый – Кит Меддокс, второй – Фред Ловаж, и третий – местный дурачок из Хантлипа, Джампер Лейн. У него на плечах был мешок с сажей.
– Что это еще такое? – закричала Гуди, вставая перед Бет и Джессом. Она обратилась к Киту Меддоксу. – Ну-ка, убирайся отсюда! Тебе нечего делать на этой свадьбе.
– Нет, есть, – ответил ей Кит. – Мы не могли найти трубочиста, тогда решили, что сгодится и этот. Эй, Джампер, давай-ка сюда мешок!
Они начали разбрасывать сажу в воздух. Сначала сажа попала в лицо Джессу, а потом Бет. Вся их праздничная одежда стала черной. Гуди заорала от злости, прыгнула на Джампера и начала потчевать его тумаками. Он попятился назад и наткнулся на Фреда Ловажа. Мешок с сажей упал и рассыпался на дороге.
– Я вам покажу! – кричала Гуди. – Вы пришли и испортили нам свадьбу! Вот вам! И еще раз! Джесс, веди Бет и ее мать через другую калитку. Я сейчас разделаюсь с этими наглыми щенками!
Джесс схватил Бет и Кейт за руки и попытался их увести отсюда, но Бет не хотела уходить.
– Нет, ты же знаешь Кита! Если он разозлится, он может навредить Гуди.
Кит и его два товарища горстями собирали сажу с тропинки и швыряли все в лицо Гуди. Она почти ничего не видела, и Джессу хотелось ей помочь. В это время из церкви в развевающихся одеждах вылетел священник Питер Чанс. Он размахивал тяжелым пасторским жезлом и кричал громким зычным голосом.
