В Уолдхилле он наткнулся на лагерь каких-то цыган. Навес стоял прямо на земле, которую они очистили от снега и на которой постелили подстилки. Малыш лежал в плетеной корзине, мамаша чистила фланелевую рубашку – просто терла ее снегом. Отец сидел на бревне у костра и курил глиняную трубку. Трое детей – девочка и двое мальчишек сидели на корточках у огня и грели голые ноги, пока те не покраснели. В середине костра на треноге дымился закопченный котелок.
Джесс остановился и поприветствовал их, отдав честь. Он видел, как делал это его отец. Но темные сверкающие глаза на темных острых лицах смотрели на него не моргая. Джесс повернулся и пошел прочь.
С круглого холма в Чекеттсе, под названием Горб, он мог видеть строения фермы среди вязов, он видел даже, как кто-то ходил по двору. Стадо паслось на пастбище, притоптав снег – все это напоминало темный пирог, украшенный светлой глазурью. Он видел всю долину Скарне, где текла речка Нафф, извиваясь, как лента из черных чернил, между двумя плоскими белыми низинами. Джесс мог видеть отсюда далеко- далеко.
День начал клониться к закату, и выпал туман. К трем часам опять пошел снег. Сначала он повалил быстро, потом медленно посыпались крупные легкие хлопья. Они заполнили все небо и темнота начала быстрее окутывать землю.
Джесс шагал по дороге. А вот и мистер Ярби собственной персоной. Тот остановился, темным очертанием среди падающего снега, и позвал Джесса по имени.
– Изард? Это ты? Подожди! Ты что не останавливаешься, когда с тобой говорят? Мне нужно кое-что тебе сказать!
Но Джесс продолжал шагать. Руки в карманах, сгорбившись, а снег все падал и падал на притихшую землю.
Как она могла так накинуться на него! И эти сверкающие злостью глаза. Ведь она всегда понимала его, что же случилось? Он теперь никогда уже не станет ей верить! Между ними все кончено.
Но он шел домой, потому что ему больше некуда было пойти. Потому что там была его лапочка-дочка. Ей принадлежала его душа и сердце. В будущем ему придется жить и переживать все трудности одному. Он замкнется в себе и закроет свое сердце для Бет.
Где-то у старой дороги он встретил Гуди, и они вместе вошли в Пайк-Хауз. От тепла на кухне у него по коже побежали мурашки, прямо в дрожь бросило. Джесс стоял у огня, не видя и не слыша Бет. Тем временем Гуди начала шарить у себя под юбками и вытащила оттуда мешочек, привязанный тесемками у нее к талии. Она приносила домой все, что смогла утащить с фермы.
– Турнепс, немного картофеля и несколько стебельков пшеницы. Как у тебя дела, парень?
– Я утром принес мешок веток.
– Ага, ты его принес, – завелась Бет. Она стояла перед ним упершись в бока. – Наверное, падаешь от усталости от такой работы.
– Что у вас стряслось? – спросила Гуди.
– Он старается беречь себя, – сказала ей Бет. – Ему не следует утомляться.
Гуди фыркнула и отвернулась от Бет, которая в этот момент помешивала в горшке, к Джессу. Он стоял, как каменный, у огня.
– Мистер Ярби просил тебе передать, что снова берет тебя на работу, как только изменится погода.
– Вот как? – сказал Джесс. – Он так теперь решил.
– Мне кажется, ты не слишком рад этому?
– Может, ему это не нужно, – заметила Бет, не поворачиваясь.
– Эй, что случилось с этой девушкой? – спросила Гуди. – Почему она такая злая?
– Спросите об этом у своего драгоценного Джесса. Похоже, он совершенно не собирается работать. Миссис Леннем предложила ему помочь с работой, и он гордо отказался.
– А что ты должен будешь делать? – спросила Гуди.
– Стеречь лес и дичь, – пробормотал Джесс.
– Так, – сказала Гуди и уселась на диванчик, положив руки на колени. – Ты, наверное, дурак, Джесс Изард. Ты бы мог хорошо зарабатывать в Скоуте, ничего не делая, а просто согревая постель миссис Леннем!
– Что? – переспросила Бет. – Что вы сказали?
– Помолчите, – сказал Джесс. – Тоже мне парочка! Попридержите свои языки!
– Миссис Леннем? – продолжала Бет. – Она увидела Джесса, и он ее покорил? Вот умора, никогда не поверю!
– Почему бы и нет? Ты же выбрала его.
– Но она же из благородных! Или делает вид…
– Благородные ничем не отличаются от всех остальных людей. Просто они могут себе позволить гораздо больше, чем все остальные.
– Она же замужем!
– Мистеру Леннему уже за семьдесят, и он очень больной и слабый. Зимой вообще не выходит из своей комнаты. Говорят, что он выходит наружу только летом, чтобы поймать несколько бабочек сачком.
– Я не верю, – сказала Бет. – Такая женщина! И захотела получить себе Джесса!
– Да, да! Уже много парней обеспечили себе жизнь после того, как поработали в Скоуте. Но если ты думаешь, что они заработали деньги, охраняя лес вместе с Макнабом, то глубоко ошибаешься. Это уж
