кто вы есть, и что вы значите для ее семьи. Это — подарок, от которого я никогда бы не отказался.
Кристофер стиснул зубы.
— Быть может так оно и есть, но есть ещё кое-что, о чем я должен поговорить с Розалиндой. О том, что сказала вампирша.
Рис посмотрел на него через плечо.
— Тогда вам улыбнулась удача. Леди Розалинда здесь. Вы можете спросить ее сами. — Он поклонился и ушел, оставив Кристофера стоять у водного насоса, мучительно ощущая сладкий аромат Розалинды за спиной, легкое дыхание, представлять тепло ее кожи …
— О…
Она казалась разочарованной. Он повернулся к ней, и она нахмурилась.
— Я хотела спросить Риса кое о чем…
Он натянуто улыбнулся.
— Я могу вам помочь?
Она внимательно смотрела на него своими красивыми карими глазами.
— Я думала, вы не хотите больше иметь со мной дело.
— Приходится, моя леди — Он склонил голову на целый дюйм. — Думаю, мы не закончили одно дело.
Ее лицо смягчилось, и она соединила руки как в молитве.
— Я так рада, что вы решили дать мне шанс объясниться. Когда я была в плену вампира, она заставила меня выбрать одного из вас, чтобы спасти, и естественно я думала о вас….
— Естественно. — Он фыркнул. — И затем естественно вы выбрали Риса.
— Потому что у меня не было выбора.
— Так вы продолжаете утверждать. — Он провел рукой по лицу. — Я не это хотел обсудить с вами, и вы не сказали ничего нового. Прошу извинить меня.
— Не убегайте от меня. — Она схватила его бархатный рукав, и он остановился.
— Отпустите мою руку.
— Или что?
Он достал свой кинжал и поднес его к покрасневшей щеке девушки.
— Или я не отвечаю за свои действия.
Она смерила его взглядом.
— Будто вы причините мне боль.
— Как будто вы позволите мне. — Он сделал глубокий успокаивающий вдох. — Я не хочу слушать вас, Розалинда.
— Почему нет?
— Поскольку вы уже четко все объяснили.
Гнев горел в ее глазах.
— Окажите мне любезность — выслушайте меня, а затем я позволю вам уйти, не сказав ни единого слова недовольства.
Он убрал свой кинжал, и она выпустила его рукав. Искусно поклонившись, он указал на разрушенную баню, и она проплыла мимо него, на ее коричневой шелковистой юбке шуршала соломка. Она встала в центре, а он прогуливался по комнате, спрятав руки за спиной и не позволяя им дрожать.
— Хорошо?
Она впилась в него взглядом и подняла подбородок.
— Как я говорила, вампир собиралась убить всех вас, если я не выберу, кого спасти. Я быстро поняла, что не должна спасать Элиаса, поскольку вампир считала, что он может быть полезен ей, когда она начнет управлять королевством. Оставались вы и Рис. — Она вздохнула и отвела от него взгляд. — Я думала, что сойду с ума от необходимости делать подобный выбор.
— Все же вы его сделали.
Он гордился легкостью своего тона, был рад, что его с трудом завоеванная оборона все еще работала против нее.
Она уничижающе посмотрела на него.
— Поскольку я вспомнила нечто важное. Узы крови жизненно необходимы вампирам. Защита их родных является инстинктом, как человеческая женщина, защищающая свое дитя. Я знала, что она никогда охотно не убьет одного из своей крови. Я знала, что она никогда не убьет вас. — Она выдохнула. — Таким образом, я выбрала Риса. Он был единственным из нас, который был бесполезен вампиру, и ничего не имел против нее.
Кристофер позволил словам Розалинды медленно проникнуть в его ум, почувствовать, как они излечили часть его души, которая, он даже не понимал, была ранена. Он чувствовал ужасное нежелание убить собственную кровь, исчезнувшее только когда жизнь, связанной с ним узами крови, висела на волоске. Как только непроницаемые стены его защиты разрушились еще сильнее, он изо всех сил попытался подобрать слова.
— Удачно, что ваша дикая ставка окупилась, не так ли?
— Моя дикая ставка?
Он поднял бровь.
— Как еще это назвать?
— Аргументированное решение перед лицом ужасных возможностей. — Она сердито посмотрела на него. — Без сомнения, вы так бы это назвали, если бы подобный выбор делал мужчина!
— Я не думаю, что был бы в состоянии сделать такой выбор, — удивленно произнес он. — Не думаю, что мне хватило бы сил.
— Тем не менее, это не играет никакой роли, ведь так? — Она вздохнула, и ее голова склонилась вперед как слабеющий цветок. — Вы уже решили, что я не имею право быть прощенной.
— Это не так уж просто.
Она выдержала его взгляд.
— Да, непросто, Кристофер.
— Как я сказал, возможно, у меня нет вашей храбрости.
По правде говоря, он едва мог поверить ее способности стоять перед ним и разделять свои чувства. Она унизила его, заставила захотеть прыгнуть в пропасть ради нее вместо того, чтобы отступить в тень, боясь привлечь к себе внимание.
В ее карих глазах бушевал огонь.
— Тогда, возможно, вы должны найти хоть ее крупицу.
Он глубоко вздохнул. Пришло время прыгнуть или упасть навстречу смерти.
— И сказать вам, что я люблю вас, и молю Бога, быть вас достоин? — Он улыбнулся. — Это — правда, моя леди, но это ничего не меняет.
Она часто заморгала, и он понял, что она сейчас заплачет.
— Как вы можете говорить, что это ничего не меняет?
Он взял ее дрожащую руку, поднес к губам и поцеловал ладонь.
— Вы правы. Моя любовь к вам изменила все для меня, и она всегда будет жить в моем сердце. В моей душе я ваш, моя леди. Вы снова сделали меня цельным. Я никогда не забуду вас и никогда не найду подобную вам.
На мгновение он пустил ее в свои мысли. Она прониклась правдой его слов, его любви к ней и его полнейшего убеждения, что ей будет лучше без него.
— Не думайте об этом! Вы — один из самых достойных мужчин, которых я когда-либо встречала. — Она приподняла его подбородок. — Я никогда не сомневалась относительно вашей храбрости или вашей способности пережить самое тяжелое с рождения.
Он говорил ей до свидания, забирал свои мысли, в тот самый момент как стоял перед нею. Физически здесь, и все же больше не с нею.
Она вытянула руки схватить его.
— Кристофер…
Крик, раздавшийся за спиной, заставил его отступить и повернуться. Рис безропотно стоял поодаль и
