прежнему были сосредоточены на том, что он только что сделал. Конечно, был риск, что бдительный клерк, вернувшись, обнаружит пропажу. Тогда Чарльз непременно «найдет» записку где-нибудь в конторе. Может быть, за коробкой для векселей или между страниц какого-нибудь гроссбуха.
Все прошло удачно, и никто ничего не обнаружил. Что же касается девятисот фунтов, он собирался выплатить эту сумму позже. Он не сомневался, что все его временные трудности так или иначе разрешатся, ведь весь этот год Хайнолт выпускал ткани в огромных количествах, и выручка после реализации могла в два или три раза перекрыть долги. Основной вал его тканей, особенно высококачественных, шел Франкусу Уорду в Лондон, и высланные ему несколько недель назад счета вот-вот должны были быть оплачены.
Через три дня пришли счета, подписанные Франкусом Уордом, и Чарльз с облегчением понес их в «Банк Кулсона» и положил на стол управляющего. Счет, подлежавший оплате в Лондоне, был выписан на сумму девять тысяч пятьсот фунтов. Это не только позволяло рассчитаться по кредиту, но и оставляло чуть больше двух тысяч фунтов на дополнительные расходы. Харримэн взглянул на счет и снова положил его на стол. Его лицо сделалось совершенно неподвижным. Хоть он и пытался оставаться сдержанным, в голове его слышалась злость.
– Мистер Ярт, вам отлично известно, что этот счет подлежит оплате лишь через три месяца, а это в вашем нынешнем положении не сулит вам ничего хорошего. Во время нашей прошлой встречи я подчеркнул, что вам следует немедленно исправить положение, так как ваш кредит значительно превысил оговоренные рамки. Вы пообещали мне, что примете неотложные меры, а вместо этого являетесь ко мне с векселем, акцептованным Франкусом Уордом.
– Я вас не понимаю, – ответил Чарльз. – Этот вексель имеет номинальную стоимость. Как вам известно, Франкус Уорд – один из наиболее известных и уважаемых торговцев мануфактурой в Лондоне. Я уже несколько лет сотрудничаю с ним, равно как и со многими торговцами в наших местах. Вы за это время приняли в своем банке десятки его векселей. В том числе и на мой счет. Два из них вы приняли в течение нескольких последних недель.
– Совершенно верно, мистер Ярт, но те векселя, что я принял, не идут ни в какое сравнение с суммой, на которую вы превысили свой кредит. В настоящее время они лишь увеличили риск, который принял на себя банк в результате ваших последних сделок, и поэтому я вынужден настаивать: вы должны принять незамедлительные меры к тому, чтобы этот риск снизить.
– Я хотел бы напомнить вам, сэр, что ваш банк ежеквартально получает один процент от каждого моего векселя и пять процентов годовых по моим кредитам.
– Я должен сообщить вам, мистер Ярт, что, поскольку вскоре банковская ставка должна вырасти до десяти процентов, ваши векселя будут обходиться вам дороже. Поэтому в ваших и в наших интересах, чтобы вы исправили сложившееся положение, прежде чем оно станет для вас критическим. Более того, я должен напомнить вам, что, поскольку вы не являетесь владельцем Хайнолт-Милл, ваш бизнес – это единственная гарантия, которую вы можете предоставить нам взамен наших кредитов.
– Да! И при этом вы сводите этот бизнес на нет своими неоправданными требованиями! – Чарльз наклонился вперед и стукнул пальцами по лежащему перед ним векселю. – Вот результат моей работы! Вот часть прибыли, полученной с таким трудом. Вот прибавленная мною стоимость.
– Она станет таковой не раньше, чем через три месяца. Но это слишком долго. У меня есть срочное постановление главного офиса, предписывающее прекратить дальнейшую выдачу кредитов, кроме тех, которые обеспечиваются самыми надежными гарантиями, и отозвать все ранее кредитованные суммы. Это – приказ, не предусматривающий исключений, и не сомневаюсь, что вы прекрасно понимаете сложившееся положение.
– Это ваше последнее слово? – спросил Чарльз.
– Мне очень жаль, мистер Ярт, но вы, должно быть, читаете газеты. То, что произошло с «Оверенд и Герни» породило панику в Сити, и эта паника уже стала распространяться на провинции. – Мистер Харримэн взял вексель и смотрел на него в течение нескольких секунд.
Вы, конечно, можете попытать удачу с брокерами, но… их конторы в настоящее время переживают то же, что и банки, так что это не вызывает у меня особого оптимизма. – Он снова положил вексель на стол и осторожно придвинул его к Чарльзу. – Вероятно, если вы не располагаете какими-то еще дополнительными средствами, ваш партнер по Локс согласится вам помочь. Вы вложили в эту фабрику приличный капитал, который может служить надежной гарантией, и, может быть, мистер Мейнард согласится принять от вас этот вексель.
Чарльз ничего не ответил на это предположение. Харримэн не знал, что его пай в Локс не превышал двух тысяч фунтов, так как основной капитал он перевел на финансирование Хайнолта. Но Чарльз считал это только своим личным делом, и не считал, что об этом следовало сообщить Харримэну.
– Я найду какое-то решение. Можете в этом не сомневаться. – Он сунул вексель в карман и встал. – Но то, что вы отказываетесь принять безупречно оформленный вексель, выданный фирмой с такой репутацией, как у компании Франкуса Уорда, сверх моего понимания. И мое отношение к этому, скажу вам, весьма отрицательное!
Прямо из банка он направился на Хайнолт, чтобы вместе со своим клерком Престоном просмотреть книги и выявить задолжавших покупателей. Но общая сумма к оплате не покрывала всех долгов, да и на сбор ее ушло бы слишком много времени. К тому же он боялся оскорбить своих клиентов – это было недопустимым риском. Похоже, оставался только один выход – тот, который ему подсказал Харримэн. Прибыв на Локс, он узнал, что Мейнард уже уехал домой. Занявшись делами Локс, он на время забыл о проблемах Хайнолта, и лишь в половине восьмого, сидя за своим столом в конторе, вновь о них вспомнил.
Раз уж он решил обратиться за помощью к Мейнарду, было бы лучше поехать к нему домой, там они могли бы поговорить наедине, не опасаясь, что Энсти подслушивает под дверью. Но Чарльза не переставали мучить сомнения, а здесь, в конторе Мейнарда, они лишь усилились. Рассказывать Мейнарду о положении дел на своей фабрике, к которой он относился так ревниво, отвечать на его вопросы и выслушивать колкости – это казалось Чарльзу невыносимым, особенно с учетом того, что Мейнард мог ему просто-напросто отказать!
Мейнарда тоже тревожила сложившаяся финансовая ситуация, и он оставил Чарльзу свое предписание, которое лежало на столе.
«Никаких кредитов новым клиентам. Никаких сделок на сумму, превышающую 400 фунтов стерлингов. Разослать данное постановление всем покупателям с требованием незамедлительно оплатить счета. Обеспечить постоянных клиентов всем им причитающимся, но не превышая обычной для них нормы».
И далее в том же духе еще на полторы страницы.
Но скоро Чарльз перестал вникать в содержание письма и принялся изучать почерк Мейнарда. И хотя он
