К счастью, в этот момент он находился в конторе один. Было не трудно узнать конверт с вензелем Джаррета. Он извлек его из стопки писем и сунул в карман. Там он и оставался до позднего вечера.
Чарльз вскрыл его в конторе Хайнолт. Вексель, тщательно оформленный, был официально помечен: «Оплачено в соответствии с инструкцией». Отдельно стояла дополнительная инструкция: «Вернуть мистеру Том. Мейнарду, Локс-Милл, Пэйтсбридж, как держателю платежа в указанном порядке».
Чарльз убрал вексель в кармашек бумажника, который всегда носил при себе. Он еще не решил, как поступит с векселем, когда подойдет срок уплаты. Но поскольку Мейнард и сам вел сделки с Франкусом Уордом и держал в Джаррет векселя, это не должно было составить большого труда. Во всяком случае, сказал себе Чарльз, есть еще девяносто дней, чтобы решить эту проблему. А пока у него были более неотложные дела: две фабрики, которыми нужно руководить, и так называемый кризис, угрожающий стране. Он уже окунулся в эти штормовые волны, и теперь ему следовало быть предусмотрительнее, чтобы обеспечить Хайнолт возможность выплыть.
Он заплатил и теперь не сомневался, что Кулсон будет принимать его векселя безо всяких проволочек. Хотя больше они не позволят ему превышать сумму кредита. Не мог он рассчитывать и на то, чтобы где-то занять деньги. И это именно в тот момент, когда Хайнолт испытывает в них такую острую потребность! Все это означало, что он и его клерк должны объединить усилия и использовать ограниченные ресурсы фабрики с полной отдачей.
Вскоре стало ясно – кризис вполне реален. Банковская ставка повысилась до десяти процентов.
По всей Каллен-Вэлли перепуганные мануфактурщики стали сокращать производство. Не остался безразличен и Томас Мейнард.
– Я читаю лондонские газеты, и мне не нравится, что в них пишут. Похоже, наши дела покатились под гору.
Чарльз, хоть и знал наверняка, что финансовая сторона деятельности Локс-Милл непоколебима, согласился с предложением Мейнарда о сокращении производства без всяких колебаний. Это давало ему возможность уделять больше внимания делам Хайнолт. Там, во всяком случае пока, объем производства сохранялся на прежнем уровне. Воспользовавшийся беспокойством своего партнера, Чарльз перекупил его запасы сырья, что позволило ему установить конкурентные цены. Более того, торговцы мануфактурой, включая Сидни Херна, согласились предоставить ему шестимесячные кредиты. Это означало, что они поверили в него, в то, что именно его деятельность позволит им пережить кризис.
Итак, станки Хайнолт, как и всегда, работали с полной нагрузкой. И простые, и тончайшие дорогие ткани уходили к покупателям прямо из цехов. Естественно, что покупатели, включая Франкуса Уорда, тоже просили пролонгации кредитов, и Чарльз вполне мог себе это позволить.
– Я куплю все, что вы произведете, – заверил его Уорд, и векселя от него возвращались подписанные и без малейшей задержки. Как бы там ни было, но эта ситуация, напугавшая более робких промышленников, обернулась для Чарльза удачей. Он, правда, предпочитал об этом не распространяться. Если Мейнард спрашивал его, как идут дела на Хайнолт, он неизменно отвечал: «Мы просто ждем, как, впрочем, и все теперь».
– Весьма разумно, – говорил Мейнард. – В такие времена осторожность не может быть чрезмерной.
Через несколько недель стало ясно, что пик кризиса миновал. Газетчики предсказывали, что банковский процент вот-вот вернется к норме.
Читая это, Чарльз улыбался про себя. Он не только выстоял в шторм, но вдобавок и извлек из него пользу. И все потому, что он не опустил рук и продолжал крепко сжимать штурвал.
Он думал об этом, сидя у себя в конторе за столом и читая газету. Затем, отложив газету, принялся просматривать почту. Перед ним лежала стопка писем, вскрытых его клерком. Вскрыты были все конверты за исключением одного, помеченного «строго конфиденциально».
Письмо это, как обнаружил Чарльз, было от фирмы «Франкус Уорд и Сын», но отправителем была аудиторская контора, которая уведомляла всех заинтересованных лиц о том, что фирма «Франкус Уорд и Сын», за отсутствием возможностей выполнить свои обязательства, объявила о своей несостоятельности Суду справедливости, и что вышеобозначенный суд назначил мистера Смита и мистера Грея, аудиторов конторы, расположенной по адресу. Лондон, Маркет-Роу, судебными исполнителями по настоящему делу.
Мистер Ярт, как кредитор фирмы «Франкус Уорд и Сын», приглашался для дачи показаний по сделкам, осуществлявшимся с вышеупомянутой фирмой, и для оценки счетов, подлежащих оплате. Автор письма разъяснил также мистеру Ярту, что мистер Нетертон и мистер Филлипс, адвокат и общественный нотариус, составили декларацию, объявляющую все векселя и прочие счета, подписанные Франкусом Уордом в течение последних нескольких месяцев, недействительными и не подлежащими оплате, и т. д., и т. п.
Чарльз уставился на это послание, не веря собственным глазам. На какое-то мгновение он лишился дара речи, чувств, мыслей. Когда письмо выпало из его рук, это заставило Чарльза вздрогнуть. Он заметил, что клерк Престон внимательно наблюдает за ним.
– Что-то случилось, мистер Ярт, сэр? Плохие новости?
– Да, плохие новости. – Чарльз собрал в кулак всю свою волю, чтобы произнести эти слова твердым голосом, и резко поднялся из-за стола. Сложил письмо и спрятал его в карман.
– Новости, которые вынуждают меня уйти.
– Отдать распоряжение в конюшню, сэр?
– Нет, нет. Я сам.
Единственное, чего он сейчас хотел, это уйти. Остаться одному в тихом месте, где можно было бы оценить ситуацию, где можно было бы спокойно обдумать, чем грозит ему эта катастрофа.
Вскоре он уже был далеко от Хайнолт. Он скакал по узкой тропинке, пролегающей между холмами Бризби и Коулом, пока не выехал на открытый склон. Здесь он спешился и уселся на обломок скалы. Достав письмо, он снова прочитал его, хотя его содержание и без того прочно засело у него в голове.
Вексель Франкуса Уорда, с помощью которого он «занял» девять тысяч пятьсот фунтов у Локс-Милл, стал теперь бесполезной бумажкой. Такими же бесполезными бумажками стали и другие векселя, подписанные Уордом и учтенные его банком, на общую сумму как минимум четыре тысячи фунтов. Вместе с векселями за полученное сырье, по которым он должен был заплатить Локс, и другими счетами от местных торговцев, они составляли для Хайнолт огромную сумму долга. Более того, теперь существовала опасность,
