Ярт быстро и резко отреагировал на эту шутку, сказав:
– Мне кажется, что у нас слишком много шутников.
«Вестник Чардуэлла» после этого написал, что произошел «добродушный обмен мнениями, и что правление Совета весьма повеселилось».
– Ничего себе добродушный обмен мнениями! – сказал позже Эдвард Нэн и Мартину. – Я не чувствую никакой симпатии к Чарльзу Ярту, а он отвечает мне тем же. Чем скорее у нас в Совете появятся новые люди, тем мне это будет приятнее!
На следующий год во время выборов в Совет Эдвард Клейтон сохранил свое место, так же как доктор Дэвид Уайтсайдом и Чарльз Ярт. Там остались и другие три суконщика, которые поддерживали все его предложения. Мартин был одним из новых кандидатов, и, к его изумлению, он тоже был избран в Совет. Ему было двадцать четыре года, и было объявлено, что он стал одним из самых молодых членов Совета.
– И это прекрасно, – заявил Эдвард. – Ты сможешь нам помочь помешать этим суконщикам постоянно командовать на заседаниях Совета!
На этот раз на заседании обсуждался очередной проект Чарльза Ярта. Он хотел купить участок земли и разбить общественный парк, чтобы там могли отдыхать горожане.
Назвать парк было предложено именем королевы. Ярт предложил послать Ее Королевскому Величеству письмо с просьбой разрешить назвать парк ее именем и вместе с этим письмом великолепного тончайшего сукна, прославившего Чардуэлл. Ярт заявил, что для него будет честью представить такое сукно в подарок королеве, и что оно будет специально изготовлено на новом станке на его фабрике Хайнолт.
Во время предварительного обсуждения большинство членов Совета поддержало эту идею, но некоторые указали, что главной целью этого проекта было привлечь внимание Ее Королевского Величества к нуждам суконщиков. Все знали, что королеве нравится, когда разбивают парки. Член Совета Льюис Бекерман с фабрики Дейзи Бенк заявил, что все, способствующее развитию производства сукна, приносит пользу городу и что горожане только выиграют после претворения в жизнь этого проекта. Народ получит парк, где будет теннисный корт и эстрада для оркестра. В этот момент в дискуссию включился доктор Уайтсайд.
– То, что вы предлагаете, не так важно, как строительство новой больницы. Мы об этом говорили уже неоднократно!
– Конечно, – заметил кто-то. – И каждый раз вам говорили, что в Чардуэлле уже есть одна больница.
– Да, у нас есть больница – холодная, грязная, отвратительная. Раньше там помещалась красильня. Там есть три сестры, старые и малообразованные. К тому же, одна из них почти слепая. В больнице кишат клопы, а в подвале полно крыс. Это место предназначено для бедняков, но они не обращаются туда, зная, что они там умрут. Для них больница – это место, где можно умереть!
– Разве там нельзя ничего сделать?
– Никакие улучшения не смогут сделать грязную бедную больницу тем местом, где можно лечить людей. Нам нужна специально построенная больница. Она должна быть оснащена так, чтобы помогать людям жить, а не умирать. Недавняя эпидемия холеры показала нам, что мы совершенно не готовы к тому, чтобы бороться с эпидемиями. Мне кажется, это должно послужить нам предупреждением. И будучи председателем комиссии по здравоохранению, я могу сказать только одно: если мы не сделаем серьезных выводов, нам грозит беда.
После речи доктора разгорелась дискуссия, и в результате голоса разделились примерно поровну. Семь голосов были за больницу, а восемь – за парк. Три человека воздержались. Среди тех, кто выступал за больницу, были Эдвард Клейтон и Мартин Кокс.
– Конечно, они за этот проект. Почему бы и нет? – заметил Сидни Херн с фабрики Бринк-энд. – Один из них – строитель, а другой – владелец каменоломни. Строительство дорогостоящего здания в их интересах. Я бы хотел спросить мистера Кокса и мистера Клейтона: не подсчитали ли они стоимость доходов, которые могут получить, если пройдет их проект? Они могут неплохо заработать на строительстве больницы…
Эдвард был очень зол, но сохранял спокойствие.
– Я, конечно, предвидел, что этот вопрос будет поднят на заседании, поэтому у меня есть некоторые цифры, которые мы подготовили с доктором Уайтсайдом и мистером Коксом. Я передаю эти цифры, чтобы члены Совета могли с ними познакомиться.
Пока бумаги переходили из рук в руки, Эдвард сказал еще несколько слов.
– Пока мы вам представили только основные расходы, но мне хотелось бы сказать вам еще две вещи. Мистер Кокс согласился предоставить необходимые строительные материалы по себестоимости, а я предлагаю свои услуги контрактора со скидкой в двадцать пять процентов. Это заявление зафиксировано в этой справке.
Несколько человек выразили свое одобрение, а мэр поблагодарил мистеров Кокса и Клейтона. Через некоторое время в его руках оказалась справка, и он нахмурился.
– Но я должен сказать, что шесть тысяч фунтов – это слишком большая сумма. Мы не должны забывать, что с помощью добровольных пожертвований мы сможем набрать лишь малую толику этих денег. А парк будет стоить нам всего лишь две с половиной тысячи фунтов.
Доктор Уайтсайд возразил:
– Мне кажется, что потратить две с половиной тысячи на то, в чем город по-настоящему не нуждается, – это просто ненужная трата денег! Зато шесть тысяч фунтов могут пойти на пользу людям.
Дискуссия продолжалась еще некоторое время, и потом было решено, что те участники, которые еще не пришли к окончательному решению, должны будут сделать выбор к следующему заседанию Доктор Уайтсайд предложил трем сомневающимся членам Совета посетить больницу и самим увидеть, какова обстановка там.
– Но я сомневаюсь, что они сделают это, – позже сказал он, когда остался наедине с Коксом и Клейтоном, – Мне кажется, да я почти уверен, что в перерыве между заседаниями Ярт постарается убедить Феньона, Хеджеса и Семмса и перетащит их на свою сторону. Он так делает почти всегда и добивается своего.
