карточка.
— Была, Ник, была. Шесть лет назад. Теперь я жалею, что мы не передали его полковнику. Он бы уж как-нибудь сообразил, что с ним делать. Американцы не так наивны, как вы. Они бы разделались с Калахом легко и быстро. И без проблем.
— Пока что в этом не было нужды. Калах вел себя хорошо, с ним не было никаких осложнений. Не могу понять, что с ним случилось.
— Да бросьте, пожалуйста! — вспылил Гордан. — Ведь этот человек сам не знает, чего хочет! Стремится попасть в Лондон, но только в первоклассную клинику. Охотно сотрудничал бы с нами, но боится быть во что-нибудь замешанным. Теперь, когда его не встретили фанфарами, он не прочь вернуться домой, да не знает, как это сделать. В конце концов вроде решил остаться здесь, но не знает, на что жить. Мне дурно от него.
— Что он за человек? Неужели настолько наивен? Просто стыд! Я ясно дал ему понять, что фирма «Дикси» торгует не только медикаментами, а он строил из себя святошу. Мирка оказалась более понятливой. Сколько раз я думал, что она меня уже раскусила.
— А может, и раскусила, — сказал Гордан, внимательно рассматривая своего раздраженного коллегу.
— Глупости! Даже если и догадалась, все равно, как молчала, так и будет молчать.
— Хорошо если так, — с сомнением покачал головой Гордан и взял пальто: — Я в самом деле прогуляюсь.
— Что сказать ей, если она появится? — с мрачным видом спросил Беер.
Гордан остановился посреди комнаты. Немного поразмыслив, он пожал плечами:
— Уж как-нибудь сами сообразите. Не из таких передряг выпутывались, а уж с сумасбродной дамой справитесь.
Беер оживился. Похвала капитана его порадовала, хотя сейчас он больше нуждался в совете.
— Наконец-то вы проснулись, Ник, — усмехнулся Гордан. — Правда, есть одна малайская пословица, которая гласит: не пей с утра уксус. Но на этот раз вам придется это сделать.
— Да, я поеду к ней. В лагере она поймет меня наверняка лучше, чем здесь.
— Верно, — кивнул Гордан. — Сколько времени, интересно, нужно, чтобы доехать сюда из этого… — запнулся он, а потом с отвращением выговорил: — Из этого Трайскирхена?
— На трамвае примерно полчаса. Поеду к ней и скажу, что Калах сам во всем виноват, вернее, его неосмотрительность и нерешительность…
— Не забудьте все время поругивать красных агентов, понимаете? Чтобы выбить у нее из головы возможную идею пойти в их посольство на Пфаффештрассе.
Беер посмотрел на Гордана и только теперь понял, чего боялся всю ночь капитан.
— Наверняка захочет туда пойти, только не знаю, просить или угрожать.
— Ни в коем случае нельзя ее туда пускать, — заявил Гордан. — По крайней мере до тех пор, пока не позвонит Фишер.
— Постараюсь.
Беер едва успел побриться, как зазвонил телефон. Он вытер лицо полотенцем и взял трубку:
— Слушаю.
— Господин Беер? Это портье.
Он услышал в трубке какие-то голоса, потом щелчок, резкий скрип и умоляющий женский голос произнес:
— Ник, прошу тебя, пусть меня пропустят наверх!
Он почувствовал, как у него дрогнули колени, — у телефона была Мирка Калахова.
— Ник, ты слышишь меня? — снова крикнула она в трубку. Ему захотелось сказать, что он ее не знает и не хочет знать.
Тем самым многое решилось бы само собой и безболезненно. Ник машинально подумал, что это, пожалуй, самое лучшее, что он может сделать для Калаховых. Он глубоко вздохнул, потом с усилием произнес:
— Это ты, Мирка? Ради бога, что случилось?
— Михала похитили! — Голос у нее сорвался, она несколько раз всхлипнула.
— Похитили?! — вырвалось у него, но он тут же опомнился: — Сейчас же поднимайся наверх, Мирка. Жду тебя!
Он в отчаянии швырнул трубку и упал в кресло. У него было смутное предчувствие приближающегося конца. Калаховой стало известно то, что нужно было скрыть от нее любой ценой. Ник не мог понять, кто сказал ей о похищении, ведь в его присутствии Фишер приказывал своим людям ни в коем случае не упоминать об этой операции. Все следовало держать в строгой тайне, о похищении не знали ни директор трайскирхенского лагеря, ни его детективы. Никто, кроме шефа австрийской разведки, нескольких полицейских, которые должны были задержать машину, и Гордана с Беером.
Ник едва успел закурить сигарету, как распахнулась дверь и в комнату ворвалась потрясенная Калахова.
Если бы Беер не знал ее, то вряд ли поверил, что это та самая красивая и желанная Мирка. Длинные белокурые волосы, обычно тщательно причесанные, мягкие и душистые, были растрепаны и висели клочьями, на плечах у нее был шарф Калаха, помятый и грязный. На шубе не хватало двух пуговиц, как будто она с кем-то подралась, а вид лодочек из крокодиловой кожи заставил Беера подумать, что она бежала как безумная от самого Трайскирхена.
— Бог мой, ну и видок у тебя! — воскликнул он и всплеснул руками, только теперь заметив, что глаза у нее заплаканы, а краска на ресницах размазалась.
— Михала похитили, — повторила Мирка, как только села.
— Знаю, — спокойно сказал Беер, как будто более обычного дела не существовало.
— Я поеду к нему в Прагу, — сказала Калахова с решимостью, повергнувшей его в ужас.
— Ты с ума сошла!
— Может быть, но… Тебя это удивляет?
— Случилась неприятность, я понимаю тебя и…
— Откуда тебе известно, что Михала похитили? — перебила она его — наверное, только теперь до нее дошел смысл его слов.
— Вчера я ужинал с директором полиции — он мой бывший соученик. Мы были внизу, в ресторане, когда ему позвонили. Часов примерно в двенадцать или в половине первого.
— Значит, случайно… — многозначительно произнесла Мирка и посмотрела на него.
— Не понимаю, почему ты язвишь. Не веришь мне, что ли? — Он сделал обиженное лицо.
— Да верю, Ник, я всегда тебе верила, — ответила она так, что это прозвучало горьким упреком. — Не дашь мне сигарету?
Ник молча подвинул ей коробку с сигаретами. Она взяла одну, наклонилась над огоньком его зажигалки, а потом выдохнула дым в потолок.
— Что ты знаешь об этом похищении? — спросила она.
— Все и ничего. Когда об этом сообщили директору полиции, я тут же сказал ему, как мне дорог Михал. Мы вместе пошли в директорат, и я собственными глазами видел, как полиция организовывала розыск. У похитителей не было никаких шансов на успех.
— А что, если при этом Михала… — Голос у нее опять сорвался, и Беер поспешил успокаивающе погладить ее по руке.
Слушай, Мирка, если бы красные хотели ликвидировать Михала, то наверняка не стали бы его похищать. Яснее ясного, что он им нужен. Сообразили, что без него в Праге не обойдутся, вот и предприняли эту авантюру. Михал для них крупная рыба, поэтому они и пошли на такой шаг.
— Хорошо, если бы ты был прав.
— Прошу тебя, Мирка, понимай это только так. Только так! Все будет хорошо. Все равно далеко они не уйдут — я с минуты на минуту жду вестей из полиции. Увидишь, они будут хорошими.
— Дай мне чего-нибудь выпить, — попросила она, глядя в окно.
