- Головой парирую, что ты едешь не домой! - сказала Анна Юрьевна, пожимая ему руку.
- Не домой, - ответил князь.
- Но куда же?
- Куда нужно!
- Если мужчина не говорит, куда едет, то он непременно едет к женщине.
Князь не без досады усмехнулся.
- У вас, кажется, кузина, только и есть в голове, как мужчины ездят к женщинам или как женщины ездят к мужчинам.
- Нет! - отвечала Анна Юрьевна с презрительной гримасой. - Надоело все это, так все prosaique[100], ничего нет оригинального.
- Но чего же бы вы желали оригинального?
- Любви какого-нибудь философа, медвежонка не ручного, как ты, например!
- Я? - произнес князь и захохотал даже при этом.
- Ты, да! - подтвердила Анна Юрьевна.
- В первый раз слышу! - проговорил князь и явно поспешил уйти поскорей от кузины.
- И в последний: женщины двух раз подобных вещей не говорят! - крикнула она ему вслед.
Князь на это ничего не ответил и, сев в карету, велел себя везти на Кузнецкий мост. Здесь он вышел из экипажа и пошел пешком. Владевшие им в настоящую минуту мысли заметно были не совсем спокойного свойства, так что он горел даже весь в лице. Проходя мимо одного оружейного магазина и случайно взглянув в его окна, князь вдруг приостановился, подумал с минуту и затем вошел в магазин.
- Дайте мне револьвер, пожалуйста! - сказал он каким-то странным голосом, обращаясь к красивому а изящному из себя приказчику.
- Большой прикажете? - спросил его тот.
- Чтобы человека мог убить! - ответил князь, не совсем искренно улыбаясь.
- О, это всякий убьет! - подхватил с гордостью приказчик. - Voici, monsieur, - прибавил он, показывая шестизарядный револьвер.
- Кажется, хорош? - произнес князь.
- Превосходный! - воскликнул приказчик и, как бы в доказательство того, прицелился револьвером в другого приказчика, который при этом усмехнулся и отодвинулся немного.
- Вам, вероятно, револьвер нужен для дороги, monsieur? - присовокупил первый приказчик.
- Да-а! - протянул князь. - Я еду в деревню, а теперь там без револьвера нельзя.
- О, да, monsieur, многие помещики берут с собой револьверы. Зарядов прикажете?
- Непременно-с! - отвечал князь.
Приказчик, уложив револьвер и заряды в один общий ящик, подал его князю. Тот, расплатившись, вышел из магазина и велел себя везти в гостиницу Роше-де-Канкаль.
- Номер мне особенный! - сказал он, входя туда.
- В какую цену? - спросил было его лакей.
- В какую хочешь! - отвечал князь.
Лакей ввел его в богатейший номер с огромными зеркалами в золотых рамах, с шелковой драпировкой, с камином и с роскошнейшей постелью.
- Чернильницу мне и все, что нужно для письма! - сказал князь.
- Сию секунду-с! - отвечал лакей и, сбегав, принес что ему было приказано.
- Ты мне больше не нужен, - сказал ему почти сердито князь.
Лакей поспешно стушевался.
Князь - выражение лица у него в эти минуты было какое-то ожесточенное сейчас же сел и принялся писать:
'Несравненная Елена! Я желаю до сумасшествия видеть вас, но ехать к вам бесполезно; это все равно, что не видеть вас. Доверьтесь мне и приезжайте с сим посланным; если вы не приедете, я не знаю, на что я решусь!'
Запечатав эту записку облаткой, князь позвонил. Вбежал тот же лакей.
- Кучера мне моего позови! - проговорил князь.
Лакей вышел, и через минуту вошел кучер, красивый мужик в длиннополом лисьем суконном кафтане и в серебряном широком кушаке. Водкой и холодом так и пахнуло от него на всю комнату.
- Ты поезжай к Жиглинским, - слышишь?.. - заговорил князь. - Отыщи там барышню непременно, - слышишь?.. Отдай ей в руки вот это письмо, только ей самой, - понимаешь?.. И привези ее сюда.
- Понимаю-с! - протянул кучер.
Он, кажется, в самом деле понял, в чем тут штука.
- Если ее дома нет, то отыщи ее там, куда она уехала, хоть бы на дне морском то было, - понимаешь?.. - продолжал князь тем же отрывистым и почти угрожающим голосом.
- Отыщу-с, только бы сказали где, - отвечал кучер, потупляя несколько глаза перед князем.
- Ступай!
Кучер вышел и, проходя коридором, видимо, соображал, как ему все это хорошенько сделать для барина.
Оставшись один, князь принялся ходить по номеру. Шаги его были беспорядочны: он шел то в один угол, то в другой. Не прошло еще и десяти минут после того, как кучер уехал, а князь уже начал прислушиваться к малейшему шуму в коридоре, и потом, как бы потеряв всякую надежду, подошел к револьверу, вынул его, осмотрел и зарядил. Глаза у него в эти минуты были почти помешаны, руки дрожали... Но вот послышался, наконец, щелчок замка в двери номера; князь поспешно спрятал револьвер в ящик и вышел на средину комнаты; затем явно уже слышен стал шум платья женского; князь дрожал всем телом. Вошла Елена, несколько сконфуженная и робеющая.
- Здравствуй!.. Что это тебе так вздумалось прислать за мною?.. говорила она.
- Да так уж, извини!.. - сказал князь, беря и целуя обе ее руки. - Мы, впрочем, здесь совершенно безопасны, - прибавил он, подходя и запирая дверь.
Елена сняла шляпку и подошла к зеркалу поправить свои волосы. Некоторое смущение и конфузливость были заметны во всей ее фигуре, во всех ее движениях.
- Ну, садись! - сказал ей князь, тоже как-то неловко и несмело беря ее за руку и сажая на стул.
Елена повиновалась ему.
- А что мать твоя? - спросил он.
- Она, как нарочно, в гости сегодня уехала, - отвечала с улыбкою Елена.
- А если бы не уехала, так, пожалуй бы, и не пустила тебя?
Лицо Елены мгновенно нахмурилось и приняло какой-то решительный вид.
- Вот еще! Послушалась бы я!.. Взяла да ушла, - сказала она.
- А скажи, отчего это она, - продолжал князь, - двух слов не дает нам сказать наедине?
Елена затруднилась несколько отвечать на этот вопрос. Она отчасти догадывалась о причине, почему мать так надзирает за ней, но ей самой себе даже было стыдно признаться в том.
- Может быть, ей почему-нибудь не нравятся наши отношения, - отвечала она.
- А ты знаешь, - подхватил князь, все ближе и ближе пододвигаясь к Елене, - что если бы ты сегодня не приехала сюда, так я убил бы себя.
- Что за глупости! - воскликнула Елена.
- Нет, не глупости; я и револьвер приготовил! - прибавил он, показывая на ящик с пистолетом.
- Фарс! - проговорила Елена уже с досадой. - Не говори, пожалуйста, при мне пустых слов: я ужасно не люблю этого слушать.
- Это не пустые слова, Елена, - возражал, в свою очередь, князь каким-то прерывистым голосом. - Я без тебя жить не могу! Мне дышать будет нечем без твоей любви! Для меня воздуху без этого не будет существовать, понимаешь ты?
Елена сомнительно, но не без удовольствия покачала своей хорошенькой головкой.
- Наконец, я прямо тебе говорю, - продолжал князь, - я не в состоянии более любить тебя в таких далеких отношениях... Я хочу, чтобы ты вся моя была, вся!..
Елена при этом немного отвернулась от него.
