запряженная щегольской парою кровных вороных лошадей. Из кареты этой вышли очень полная дама и довольно худощавый мужчина. Это были Анна Юрьевна и барон. Анна Юрьевна за последнее время не только что еще более пополнела, но как-то даже расплылась.
- Мы хоть здесь с ней простимся! - говорила она, с усилием поднимаясь на лестницу и слегка при этом поддерживаемая бароном под руку. - Я вчера к ней заезжала, сказали: 'дома нет', а я непременно хочу с ней проститься!
Затем Анна Юрьевна прошла в залу 1-го класса. Барон последовал за ней.
Там уж набралось довольно много отъезжающих, но княгини еще не было.
- Подождемте здесь ее, она непременно сегодня выезжает!.. - говорила Анна Юрьевна, тяжело опускаясь на диван.
Лицо барона приняло скучающее выражение и напомнило несколько то выражение, которое он имел в начале нашего рассказа, придя с князем в книжную лавку; он и теперь также стал рассматривать висевшую на стене карту. Наконец, Анна Юрьевна сделала восклицание.
- Ну вот, слава богу, приехала! - говорила она, поднимаясь с своего места и идя навстречу княгине, входившей в сопровождении г-жи Петицкой.
Обе они были одеты в одинаковые и совершенно новые дорожные платья.
- Я хоть здесь хотела перехватить вас, - говорила Анна Юрьевна, пожимая руку княгини.
Г-жа Петицкая скромно, но в то же время с глубоким уважением поклонилась Анне Юрьевне.
- А вы тоже приехали проводить княгиню? - спросила та.
- О, нет, я с ними еду компаньонкой за границу! - отвечала г-жа Петицкая, не поднимая глаз.
- Компаньонкой? - переспросила Анна Юрьевна. - А мне этот дуралей Оглоблин что-то такое приезжал и болтал, что Миклаков тоже едет за границу... - присовокупила она.
При этом княгиня и Петицкая покраснели: одна от одного имени, другая от другого.
- Да, он тоже едет! - отвечала княгиня, не смотря на Анну Юрьевну, или, лучше сказать, ни на кого не смотря.
Барон, молча поклонившись княгине и Петицкой, устремил на первую из них грустный взгляд: он уже слышал о странном выборе ею предмета любви и в душе крайне удивлялся тому.
Наконец, в зале показался Миклаков. Он к обществу княгини не подошел даже близко, а только поклонился всем издали.
Барон продолжал грустно смотреть на княгиню.
- А что же муж твой не приедет проводить тебя? - спросила Анна Юрьевна княгиню.
- Нет, он приедет! - отвечала та, продолжая по-прежнему ни на кого не смотреть, и в то же время лицо ее горело ярким румянцем.
Незадолго до звонка появился князь с Еленой, при виде которой княгиня окончательно смутилась: она никак не ожидала когда-нибудь встретиться с этой женщиной.
Елена сначала поклонилась всем дамам общим поклоном.
- Хороша, хороша!.. - сказала ей укоризненным голосом Анна Юрьевна. Меня из-за вас из службы выгнали, а вы и глаз ко мне не покажете!
- Но я все это время была больна! - отвечала Елена.
- Ах, господи! Вашей болезнью не годы же бывают больны! - воскликнула Анна Юрьевна. - А лучше просто признайтесь, что вам не до меня было.
- Если не до вас, так и ни до кого в мире! - подхватила Елена.
- Это еще может быть! - согласилась Анна Юрьевна.
Елена после того обратилась к княгине, и, воспользовавшись тем, что та стояла несколько вдали от прочих, она скороговоркой проговорила:
- Князь сказал мне, что на дому вы меня не примете, а потому я хотела по крайней мере здесь, на пути вашем, пожелать вам всего хорошего... Меня вы, конечно, ненавидите и презираете, но я не так виновата, как, может быть, кажусь вам! Дело все в разнице наших убеждений: то, что, вероятно, вам представляется безнравственным, по-моему, только право всякой женщины, а то, что, по-вашему, священный долг, я считаю одним бесполезным принуждением и насилованием себя! Вам собственно я никогда не желала сделать ни малейшего зла, и теперь мое самое пламенное желание, чтобы вы были вполне и навсегда счастливы во всю вашу будущую жизнь.
- Я на вас нисколько и не сержусь! - отвечала тоже торопливо княгиня и вместе с тем поспешила отойти от Елены и стать около Анны Юрьевны.
Елена при этом невольно улыбнулась про себя: она видела, что княгиня не поняла ни слов ее, ни ее желанья сказать их. Затем Елена начала наблюдать за князем, интересуясь посмотреть, как он будет держать себя в последние минуты перед расставанием с женой. Она непременно ожидала, что князь подойдет к княгине, скажет с ней два - три ласковых слова; но он, поздоровавшись очень коротко с бароном, а на Миклакова даже не взглянув, принялся ходить взад и вперед по зале и взглядывал только при этом по временам на часы.
Наконец, пробил звонок. Все проворно пошли к выходу, и княгиня, только уже подойдя к решетке, отделяющей дебаркадер от вагонов, остановилась на минуту и, подав князю руку, проговорила скороговоркой:
- Прощайте!
- Прощайте! - протянул несколько подольше ее князь.
У княгини при этом глаза мгновенно наполнились слезами. Выражение же лица князя, как очень хорошо подметила Елена, было какое-то неподвижное. Вслед за княгиней за решетку шмыгнула также и г-жа Петицкая. Миклаков, как-то еще до звонка и невидимо ни для кого, прошел и уселся во II-м классе вагонов; княгиня с Петицкой ехали в 1-м классе. Вскоре после того поезд тронулся.
Анна Юрьевна направилась опять к выходу, к своей карете, и, идя, кричала князю:
- Приезжай как-нибудь ко мне обедать!
- Приеду! - отвечал тот, идя в свою очередь с понуренной головой около Елены.
Когда стали сходить с лестницы, барон опять поддержал Анну Юрьевну слегка за руку.
За их экипажем поехали также и князь с Еленой. Выражение лица его продолжало быть каким-то неподвижным. У него никак не могла выйти из головы только что совершившаяся перед его глазами сцена: в вокзале железной дороги съехались Анна Юрьевна со своим наемным любовником, сам князь с любовницей, княгиня с любовником, и все они так мирно, с таким уважением разговаривали друг с другом; все это князю показалось по меньшей мере весьма странным! Но Елену в это время занимала совершенно другая мысль: ей очень не понравилось присутствие Петицкой около княгини.
- Петицкая тоже за границу поехала с княгиней? - спросила она.
- Тоже! - отвечал князь.
- Ну, в таком случае поздравляю: она через неделю же поссорит княгиню с Миклаковым!
- Это уж их дело! - произнес князь.
- Нет, и твое! - возразила ему Елена. - Потому что княгиня тогда опять вернется к тебе!
- Нет, это благодарю покорно! Я ее больше не приму.
- Нет, ты примешь, если только ты порядочный человек! - повторила ему настойчиво Елена.
Князь при этом пожал плечами и немного усмехнулся.
- Я, кажется, по-твоему, все на свете должен делать, что только мне неприятно! - произнес он.
- А не принимай в таком случае на себя роли, которая тебе не свойственна!.. - заметила ему ядовито Елена.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
