вошедшая внутрь себя общая сущность некоторой вещи, ее отрицательное единство с самой собою; последнее и составляет ее субъективность. Но некоторая вещь по существу также случайна и имеет некоторое внешнее состояние; последнее также именуется ее субъективностью в противоположность ее объективности. Самая вещь именно состоит в том, что ее понятие, как ее собственное отрицательное единство, отрицает свою общность и переносит себя во внешность единичности. Субъект суждения положен здесь, как это двоякое; эти противоположные значения субъективности суть ее единая истина. Самое значение субъективного стало проблематичным потому, что оно утратило как ту непосредственную определенность, которую оно имело в непосредственном суждении, так и свою определенную противоположность предикату. Эти проявляющиеся в рассуждении обычной рефлексии противоположные значения субъективного могли бы по крайней мере вызвать внимание к тому, что в каждом из них в отдельности нет истины. Двоякое значение проявляет в себе односторонность каждого в отдельности для себя.
Коль скоро проблематическое положено, как проблематичность вещи, как вещь и ее состояние, то самое суждение есть уже не проблематическое, а аподиктическое.
с. Аподиктическое суждение
Субъект аподиктического суждения (дом, устроенный так-то и так-то, хорош, действие, произведенное так и то, справедливо) имеет в нем во-первых, общее – то, чем он должен быть, во-вторых – его состояние; первое содержит в себе основание, по коему всему субъекту присущ или не присущ некоторый предикат суждения понятия, т.е. по коему субъект соответствует или не соответствует своему понятию. Это суждение по истине объективно, или, иначе, оно есть вообще истина суждения. Субъект и предикат соответствуют один другому и имеют одно и то же содержание, и это содержание есть сама положенная конкретная общность; а именно, оно содержит в себе два момента, объективно общее или род и единичное. Здесь есть, стало быть, общее, которое есть оно само, продолжается непрерывно через свою противоположность и есть общее, лишь как единство с нею. Такое общее, как предикат добрый, соответственный, правильный, имеет в основании долженствование и вместе с тем содержит в себе соответствие существования; не это долженствование или род для себя, но именно это соответствие есть та общность, которая образует собою предикат аподиктического суждения.
Субъект также содержит в себе оба эти момента в непосредственном единстве, как вещь. Но истина последней состоит в том, {69}что она преломлена на свое долженствование и свое бытие; таково абсолютное суждение о всякой действительности. Именно то обстоятельство, что это первоначальное разделение, которое и есть всемогущество понятия, есть равным образом, возврат в единство последнего и абсолютное взаимное отношение долженствования и бытия, и делает действительное некоторою вещью; ее внутреннее отношение, это конкретное единство, составляет душу вещи.
Переход от непосредственной простоты вещи к соответствию, которое есть определенное отношение ее долженствования к ее бытию, – или связка – оказывается заключающимся ближайшим образом в частной определенности вещи. Род есть в себе и для себя сущее общее, которое тем самым является безотносительным; определенность же есть то, что рефлектирует себя в себя в этой общности, но вместе с тем рефлектирует себя и в другое. Поэтому, суждение имеет свое основание в состоянии субъекта и есть таким образом аподиктическое. Тем самым, отныне дана определенная и наполненная связка, которая ранее того состояла в отвлеченном есть, теперь же развила себя далее в основание вообще. Она есть ближайшим образом непосредственная определенность в субъекте, но также есть и отношение к предикату, который не имеет никакого иного содержания кроме самого этого соответствия или отношения субъекта к общему.
Таким образом, форма суждения исчезает, во-первых, потому что субъект и предикат суть в себе одно и то же содержание; во-вторых же, потому, что субъект через свою определенность указывает вне себя и относится к предикату; но, в-третьих, это отношение само перешло в предикат, составляет лишь его содержание и есть таким образом положенное отношение или самое суждение. Таким образом восстановлено в целом конкретное тожество понятия, бывшее результатом разделительного суждения и составляющее внутреннюю основу суждения понятия, тожество, которое ближайшим образом было положено лишь в предикате.
При ближайшем рассмотрении положительной стороны этого результата, образующей переход суждения в некоторую другую форму, субъект и предикат аподиктического суждения оказываются, как мы видели, каждый целым понятием. Единство понятия, как определенность, образующая соединяющую их связку, вместе с тем отличено от них. Ближайшим образом она стоит лишь на другой стороне субъекта, как его непосредственное состояние. Но так как она есть по существу относящее, она есть не только такое непосредственное состояние, а проникающее субъект и предикат и общее им. Так как субъект и предикат имеют одно и то же содержание, то, напротив, через эту определенность положено отношение формы, определенность, как некоторое общее или частность. Таким образом она содержит в себе оба определения формы крайних терминов и есть определенное отношение субъекта и предиката; она есть наполненная содержанием связка суждения, един{70}ство понятия, вновь выступающее из суждения, в крайних терминах коего оно было утрачено. Через это наполнение связки суждение стало умозаключением.
