Глузкера.
– Мы вроде знакомы, – пожал плечами Максим.
– Не совсем. – Женщина лукаво улыбнулась. – Господин Глузкер является основателем и директором адвокатского бюро «Глуз энд партнерс».
– Как это явствует из фамилии, – самодовольно добавил гурман.
У Танкована отвисла челюсть.
– Как вы сказали? Директор «Глуз энд партнерс»? – он отложил в сторону вилку.
– Дорогой мой, – вздохнул Глузкер. – Вы же современный человек. Вам достаточно было ввести в любом поисковике название нашей фирмы, и вы бы получили исчерпывающую информацию обо всех ее руководителях. – Он хмыкнул. – И фамилии Михеева вы бы там не нашли.
– Мне не пришло в голову… проверять, – признался Максим. – Да и не до того было. Столько неприятностей… – Он замялся. – А кто же она была на самом деле – Татьяна Михеева?
– Мировая тетка! – воскликнул Блатов и выплюнул в кулак косточку от маслины. – В том смысле, что мировая полиция ею шибко интересовалась. – Он досадливо цокнул языком. – Покойный Мишаня – Антон Разумов – был сотрудником Интерпола. Вел нашу подругу несколько лет.
– И довел… – не к месту вставил Семен Романович.
– Интерпол? – переспросил Максим. – Мировая полиция?
– Ты будешь удивлен, мой юный друг, – развязно сказал рыжий. – Но у твоей бывшей жены несколько имен. В Польше ее знают как пани Эву Велоховску, на Украине – как Мирославу Жмых, а в России кроме Михеевой она называлась еще и Катей Соболевой. – Он фыркнул. – Простенькие русские имена и фамилии вносили путаницу. Представляешь, сколько ее полных тезок нужно перелопатить, пока выйдешь на настоящую?
– Так кто же она, эта Жмых-Михеева? – нетерпеливо спросил Танкован.
– Авантюристка, мошенница и брачная аферистка высочайшего класса! – Блатов показал здоровой рукой большой палец. – Четыре громких дела о наследстве – и три трупа. – Он снисходительно поднял бровь. – Четвертого удалось избежать. И всякий раз одна и та же схема: наследство, женитьба на молодой преуспевающей особе, несчастный случай – и безутешная вдова-миллионерша!
– Ужас! – Ульяна Юрьевна покачала головой. – Я как представлю, что наш Максимка мог оказаться…
– Погоди, ма! – поморщился Танкован и опять повернулся к Блатову: – Значит, в моем случае планировалась та же самая схема? – Он провел ладонью по лицу. – Как я, умный, расчетливый, ушлый человек, мог попасться на удочку этой авантюристки?
Рыжий опер посмотрел на него полунасмешливо-полусочувственно.
– Ты – искушенный, расчетливый и циничный – стал жертвой хитроумной западни, устроенной Татьяной Михеевой и ее давнишним любовником, а заодно и подельником – Геннадием Ферзяевым.
– Который, конечно, тоже никогда не работал в адвокатском бюро? – уточнил Максим.
– Конечно, – учтиво улыбнулся Блатов. – Но, правда, в «Глуз энд партнерс» у Михеевой и Ферзяева имелся сообщник – человек, перехвативший информацию о наследстве – деле, которое было поручено уважаемой фирме их давнишними клиентами в Лондоне.
– Да, – вздохнул Глузкер. – Мы только что закончили служебное разбирательство. Теперь наш сотрудник предстанет перед судом.
– Ну и слава богу, – без особого интереса кивнул Блатов. – Одной крысой станет меньше.
– А что же было потом? – полюбопытствовала Ульяна Юрьевна.
Рыжий деловито наложил себе в тарелку маринованных грибочков и причмокнул.
– Мнимая адвокатесса, – продолжал он, – заварила всю эту кашу, узнав через своего осведомителя в бюро «Глуз энд партнерс», что некоему Танковану – найденышу из Сырого Яра – причитается огромное наследство от почившего европейского миллиардера – его родного отца. Михеева попросила сообщника на время припрятать дело и не давать ему ход, а сама наняла Свирского. Тому вменялось в обязанности разузнать все о сыроярском подкидыше и найти его.
Семен Романович хмыкнул.
– Да уж… А нам наплел, что работает в Центре… как его?.. социальной поддержки, что ли?
– В Центре социальной истории, – поправила Ульяна Юрьевна и пожала плечами: – Мы бы и так ему все рассказали. Это ж ни для кого не секрет.
– Свирский блестяще справился с заданием, – щелкнул пальцами Блатов. – Но решил сыграть в свою игру: без Михеевой и Ферзяева раскрыть Максиму все карты и получить свои комиссионные.
– Вот оно что… – пробормотал Танкован. – Теперь мне понятно про бампер от внедорожника!
– Но преступная парочка опередила его! – радостно сообщил рыжий, и Максим вздрогнул. Он вспомнил разобранную тахту, круглый стол с двумя деревянными стульями, потрескивающий включенный телевизор и Свирского, лежащего на полу в безобразной черной луже между столом и тахтой.
– По счастью, выстрел оказался не смертельным, – торжествующе закончил Блатов.
– Что? – не понял Танкован. – Свирский жив?!
– Живее всех живых, – подтвердил опер. – Уже в больнице он дал первые показания. Только благодаря ему нам удалось, наконец, выйти на след криминальной парочки. – Он подбросил маслину и поймал ее ртом. – И мы сыграли в свою игру!
– Невероятно, – пробормотал Максим. – Он выглядел тогда… как мертвый.
– Месяц назад Свирский был здесь, – сказала Ульяна Юрьевна и хитро улыбнулась. – Помнишь таинственного постояльца, который ни разу не вышел из своего номера?
– Схимник, – кивнул Танкован. – Я еще подумал, что он заодно с преступниками.
– Он приехал, чтобы разоблачить нашу подругу. – Оперативник нахмурился. – Мы планировали арестовать ее прямо здесь, в гостинице. Но эффектного разоблачения не получилось. Михеева нас опередила.
– А почему вы медлили? – воскликнул Максим. – Почему не арестовали ее раньше? Ведь было столько возможностей!
– Нам был нужен еще и Ферзяев, – простодушно улыбнулся Блатов. – И желательно – с поличным.
– Вы что же… – Танкован даже поперхнулся от возмущения. – На живца ловили?!
– На червячка, – уточнил наглец.
– Какая жуткая история, – передернул плечами Глузкер. – Какой-то психологический триллер.
– Именно – психологический, – кивнул рыжий. – Госпожа Михеева была прекрасным психологом и умелым шахматистом. – Он хмыкнул. – Иным физикам до нее – как до неба.
Максим опустил глаза.
– Она блестяще все рассчитала, – продолжал Блатов. – Ей не составило труда понять, на какую уду ловить жиголо.
– Зачем вы так? – укоризненно сказала Маргарита.
– Ну, хорошо, – смягчился опер. – Не жиголо – альфонса! – Он наклонился над столом и жарко зашептал: – Михеева вычислила все его уязвимые точки и била по ним наверняка.
– Мне кажется, вы действительно сгущаете краски, – робко вставила Ульяна Юрьевна. – У Максюши масса положительных и по-настоящему ценных для любого мужчины качеств.
Блатов откинулся на стуле, выставил перед собой здоровую пятерню и принялся загибать пальцы:
– Болезненное честолюбие, жажда быстрой наживы, желание добиться благополучия и карьерного взлета любыми путями – даже самыми мерзкими.
– Может, хватит? – зло процедил Максим. – Это только ваше мнение, и оставьте его при себе!
– Это мнение разделяла и Михеева, – напомнил рыжий. – И как показали события, она не ошиблась. – Опер отставил от себя тарелку. – В день убийства Свирского состоялось ваше первое знакомство. Оно было обставлено в лучших голливудских традициях. Авария, раскаявшаяся потерпевшая, великодушный мотоциклист. Дальше – все как по нотам: визитка, имидж бизнес-леди, шикарное авто, квартира в центре Москвы…
– А за что они убили Тузову? – мрачно спросил Максим.
Блатов печально покачал головой:
– Всему виной – твоя нелепая выходка с ЗАГСом. Не водил бы за нос девушку – она была бы жива.
