При этом чудищ не страшась иных. И, как природа, что вступает в бой, Чтоб крайности связать между собой, Он ремесло с искусством примирил. Иной поэт, им вдохновлен, творил, И был — самою Музой вознесен — Директором природы прозван он! Кто сможет удержать — спрошу в тоске — Поводья эти все в одной руке? Сумев своим искусством овладеть, Служитель сцены должен все уметь. Случается: сам автор до зари Тайком от прочих чистит фонари… Да, гений мертв… Но, смерти на беду, Он нам оставил волю, страсть к труду, И ученик, идущий вслед за ним, Уже не сможет хлебом жить одним. Что?! Слишком бедным кажется вам гроб И нет в толпе сиятельных особ? Вы мните: столь кипуч и славен, он Достоин побогаче похорон. Неужто тот, кто так достойно жил, Достойного «прости» не заслужил?! О нет! Богаты мы или бедны — Изведавшие счастье все равны. Он счастье высочайшее знавал: Все, что копил он, то и отдавал, Сочтя, что достояние его Одно искусство. Больше ничего! И в этом утешение нашел. Утешен жил. Утешен и ушел. Плывет печальный колокольный звон — Настало завершенье похорон. Так кто ж воздаст ему последний долг, Покуда скорбный хор еще не смолк? О сестры! Это сделаете вы! Искусства жрицы, жертвы злой молвы, Вы, голодом томясь по целым дням, Кочуете в возке по деревням, Чтоб веселить и радовать народ. Мир полн для вас диковинных щедрот. Так возложите ж, дети доброты, На гроб собрата лучшие цветы! В страданье вознамерьтесь воплотить Тот долг, что вам пристало оплатить: Ведь и тогда мы поклонялись вам, Когда пожар испепелил ваш храм! И зритель, чей восторг не знал границ, На площадях пред вами падал ниц. Не ваш ли дивный дар в восторг поверг Лачуги, замки, Тифурт, Эттерсберг? О, сколько вы явили нам чудес В своих шатрах и под шатром небес, Вы, кто обворожительней богинь, В лохмотьях странниц, в платьях герцогинь!! За вами устремился даже тот Безмозглый, злой, заносчивый народ, Кто все хулил, порочил, презирал, А здесь от сцены глаз не отрывал. Вот тени тех, кто сгинул в старине, Задвигались, оживши, на стене. Минувшее воскрешено игрой Немного необузданно порой. Что некогда сложили галл иль бритт, Здесь немцам по-немецки говорит, И песнь и танец отданы в залог, Чтоб расцветить бесцветный диалог. А в многозвучный карнавальный шум Значение и смысл приносит ум. Так в действующих лиц превращены Три короля из утренней страны. На ваш алтарь дары каких высот Дианы жрица жертвенно несет, Что даже и теперь, в сей скорбный час, Вы вправе вспомнить и прославить нас. Друзья, посторонитесь! Дивный лик Пред нами вновь торжественно возник. Сияя, как рассветная звезда, Царица наша шествует сюда. Ниспосланная Музою самой, Верх совершенства, цвет красы земной,
