Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Часто я рисовать и царапать на меди пытался,
        Маслом писал иль рукой глину сырую давил,
Но, без усердья трудясь, не сумел ничему научиться,—
        Только один свой талант усовершенствовал я:
Дар по-немецки писать. И на это негодное дело
        Я, несчастный поэт, трачу искусство и жизнь.

30

Нищенки, лица закрыв, прелестных держат младенцев,
        Вот что значит — уметь к сердцу мужскому воззвать!
Каждый, увидев мальчонку, иметь захочет такого,
        Каждый, не видя лица матери, хочет ее.

31

Хочешь ты тронуть меня, попросив для ребенка? — Не твой он!
        Тронула та лишь меня, что родила моего!

32

Встретив меня на ходу, ты губки лижешь. Зачем же?
        Мне говорит твой язык, как бы он славно болтал.

33

Учится немец усердно любому искусству и в каждом
        Выказать может талант, если возьмется всерьез.
Лишь стихотворству никто не желает учиться — и пишут
        Хуже нельзя; по себе мы это знаем, друзья.

34 а

Часто вы, боги, себя зовете друзьями поэта;
        Множество нужд у него — скромных, но все-таки нужд:
Дом ему дайте уютный, и стол повкуснее, и вина,—
        Может нектар оценить немец не хуже, чем вы.
Дайте пристойный костюм и друзей для приятной беседы,
        На ночь — подружку, чтоб ей был он желанен и мил.
Эти пять естественных благ мне нужнее всех прочих.
        Дайте мне языки — древние, новые — знать,
Чтобы народов дела и былые судьбы я понял;
        Дайте мне ясным постичь чувством искусства людей.
Дайте почет у народа, у власть имущих — влиянье,—
        Все, что у смертных еще принято благом считать.
Впрочем, спасибо вам, боги! Меня вы уж раньше успели
        Сделать счастливым, послав самый прекрасный ваш дар.

34 б

Да, средь немецких князей мой князь не из самых великих:
        Княжество тесно его и небогата казна;
Но если б каждый, как он, вовне и внутри свои силы
        Тратил, то праздником жизнь немца средь немцев была б.
Впрочем, зачем я славлю того, кого славят деянья?
        Да и подкупной моя может казаться хвала,
Ибо дал он мне то, что нечасто великие дарят:
        Дружбу, доверье, досуг, дом, и угодья, и сад.
Всем я обязан ему; ведь я во многом нуждался,
        Но добывать не умел — истый поэт! — ничего.
Хвалит Европа меня, но что дала мне Европа?
        Я дорогою ценой сам за стихи заплатил.
Немцы мне подражают, охотно читают французы;
        Лондон! Принял как друг гостя смятенного ты.
Только что пользы мне в том, что нынче даже китаец
        Вертеров пишет и Лотт кистью на хрупком стекле?
Ни короли обо мне, ни кесари знать не желали;
        Он лишь один для меня Август и мой Меценат.

35

Жизнь одного человека — что значит она? И, однако,
        Тысячи станут судить каждый поступок его.
Значат стихи еще меньше. Но тысячи будут ругать их
        Иль восхищаться. Мой друг! Жить и писать продолжай.

36

Фрески, картины везде! До чего же меня утомили
        Перлы искусства, что здесь в каждом хранятся дворце.
И средь таких наслаждений порой нужна передышка,