номеров в гостинице, и надо же, чтобы так не повезло и ей дали именно тот, который находится рядом с нашими. Это будет пыткой!»
– Фер, ты угостишь нас приличным ужином или отделаешься какой-нибудь ерундой, как обычно? Я просто спрашиваю, чтобы знать, что надеть, – сказала Паула.
– Советую вам одеться понаряднее. Сегодня вечером я собираюсь швыряться деньгами! – ответил Фернандо.
– Приятно слышать! Кажется, ты наконец начинаешь меняться! – повернувшись к Монике, Паула сказала: – Сегодняшний вечер потребует от нас «простой элегантности», дорогая!
Они поднялись в свои номера. Номер Паулы находился напротив номеров Моники и Фернандо, что давало ей отличную возможность контролировать обоих. Они договорились встретиться в десять. Паула, прежде чем закрыть за собой зверь, все же не сдержалась:
– И тихонько открывайте двери друг к другу в номер. Мне отсюда все видно! – Она расхохоталась и уже в закрытую дверь услышала стон брата:
– Паула-а-а!..
Моника и Фернандо отправились каждый к себе. Моника немедленно направилась к платяному шкафу, чтобы выбрать, что ей надеть к ужину. Она зашла в ванную с двумя костюмами. Один она купила несколько дней назад, и он казался ей более подходящим для такого случая. Второй был, пожалуй, чересчур элегантным для ресторана гостиницы. В любом случае, она должна была примерить оба, чтобы решить, какой выбрать. Примерив один костюм, затем другой, она остановилась на новом. Это был ансамбль, состоящий из облегающего верха цвета слоновой кости, с высоким воротником, без рукавов и плеч, и прямой юбки близкого оттенка. Она снова надела его Я и убедилась, посмотрев в зеркало, что он сидит как влитой и отлично подчеркивает ее фигуру. Затем она надела чулки в тон и, окончательно удовлетворившись своим внешним видом, приступила к трудоемкому процессу наложения макияжа и причесывания. Попробовав разные прически, она остановилась на косе.
Фернандо костяшками пальцев постучал в дверь к Монике.
– Моника, уже десять! Ты еще долго?
– Я буду готова через минуту! Не беспокойся, я уже выхожу!
Она открыла флакон с духами, капнула две капли на шею возле ушей, последний раз посмотрела на себя в зеркало, открыла дверь и вышла в коридор.
– Как я выгляжу? – Она сделала полный оборот. – Вы даете свое одобрение, господин Луэнго?
Фернандо не сдержался, увидев столь чудесное превращение, и воскликнул:
– Ты невероятно красива! Идем?
Они позвонили в дверь к Пауле. Ответа не последовало, поэтому Моника и Фернандо спустились в ресторан. Паула сидела за одним из столиков спиной к ним и пила мартини. Посмотрев друг на друга, Моника и Паула побледнели, потому что на них были одинаковые костюмы. Взглянув на них, Фернандо расхохотался, так как на лицах обеих было написано недоумение, к которому примешивался ужас. Между приступами смеха Фернандо попытался как-то снять напряжение.
– Уверяю вас, сегодня вечером вы обе одинаково прекрасны!
– Какая ты скотина, братец! Для женщины, чтобы ты знал, это самый постыдный момент, которого боится каждая, думая, что она недостаточно хорошо одета. Ты мог бы отнестись к этой драме с пониманием, мачо!
– Если это может послужить вам утешением, вы все же не выбрали одинаковый цвет волос и одинаковые серьги, – прокомментировал Фернандо.
Они все посмотрели друг на друга и расхохотались.
За ужином Моника немного разговорила Паулу, и та рассказала о своей жизни. У Паулы много лет назад был жених, он умер за десять дней до свадьбы, а Пауле тогда было тридцать пять лет. Они познакомились совсем молодыми, но никак не решались пойти к алтарю. Это печальное событие потрясло Паулу. Этот мужчина был любовью всей ее жизни, и, когда его не стало, она приняла решение навсегда остаться одной. Ювелирная мастерская и магазин требовали от нее огромных усилий, и это заполняло пустоту, которая возникла в ее душе.
Монике стало искренне жаль Паулу. Она с этого момента стала ценить ее еще больше. За иронией и сильной волей, которую она часто демонстрировала, скрывались боль и печаль. Моника собиралась предложить ей в будущем чаще видеться, чтобы лучше узнать друг друга.
Закончив ужинать, они договорились, что встретятся утром за завтраком в девять часов. Затем они попрощались и разошлись по своим комнатам, причем, как ни странно, со стороны Паулы не последовало никаких игривых комментариев.
Воспоминания о печальных событиях отбили у нее охоту шутить.
Войдя в свой номер, Моника продолжала думать о судьбе Паулы. Она села в гостиной в кресло возле письменного стола и набрала номер ее телефона.
– Я слушаю, – раздался в трубке голос Паулы.
– Это Моника!
– Больше ничего мне не говори! Я уже знаю, зачем ты звонишь! Тебя оставили одну в твоем роскошном номере, и ты растерялась и даже немного заскучала. Я отгадала?
– Да, в сообразительности тебе не откажешь. А если серьезно, я звоню, чтобы сказать, что мне хотелось бы как-нибудь встретиться с тобой. Мне доставляет удовольствие с тобой общаться, и было бы замечательно, если бы мы познакомились поближе.
– Можешь на это рассчитывать! Мне тоже это было бы приятно. Я тебе позвоню как-нибудь, и мы договоримся… – Паула замолчала на несколько секунд, сомневаясь, задавать ли ей очень личный вопрос. – Кстати, я хочу тебя спросить… Можешь не отвечать, если не хочешь, но я тебя предупреждаю, что не буду спать всю ночь, если ты мне не скажешь (ты же знаешь, как я люблю сплетничать!). Тебе нравится мой брат?
– Весьма, – ответила девушка, не задумываясь.
– Мне приятно слышать это, Моника. И еще кое-что: не знаю, заметила ли ты, но он к тебе тоже неравнодушен.
– Ты так думаешь? – растерялась Моника.
– Ну, ты же знаешь, эти мужчины… Они могут быть такими глупыми, когда дело касается чувств. Я считаю, что хорошо знаю Фернандо, и также знаю, о чем говорю. Но пусть он действует сам. Дай ему возможность проявить инициативу. Я уверена, что, хотя ему на это потребуется время, он в результате не выдержит и признается тебе в своих чувствах.
В эту ночь Моника снова смотрела на дверь, отделявшую ее номер от номера Фернандо, но теперь ей уже было не важно, откроется ли она, потому что она была счастлива как никогда. Прежде чем заснуть, она повторяла про себя: «Фернандо меня любит! Фернандо меня любит!»
7
Сен Жан де Летран. Рим. Год 1244
– Не соизволите ли вы подождать еще немного? Уверяю вас, не пройдет и часа, как Папа Иннокентий закончит литургию и сможет вас принять. Вы можете подождать в этой комнате, которую мы называем зеркальным салоном. Он примет вас здесь!
Личный секретарь Папы Римского держал в руках толстый пакет с документами; их было много, и они находились в полном беспорядке. Сильно нервничая, он извинился перед Арманом де Перигором, Великим магистром ордена тамплиеров, и Гильомом де Кардона, магистром провинции Арагоны и Каталонии, за то, что не может составить им компанию, пока они ждут аудиенции, так как ему нужно к завтрашнему дню сделать большое количество работы. Он вежливо попрощался с ними и поспешно вышел из салона. Тамплиеры остались сидеть в двух высоких креслах напротив широкого письменного стола из орехового дерева, над которым возвышалась фигура распятого Христа, вырезанная из слоновой кости.
– Боюсь, что Папе не по душе придутся наши новости, господин де Перигор. Вы лучше знаете Папу. Какой у него характер?
Великий магистр расправил свою широкую белую сутану с красным восьмиугольным крестом, перевязанную на поясе толстым шнуром. На его плечах лежала ответственность за орден тамплиеров вот уже больше десяти лет, с тех пор как он перенес свою резиденцию в город-крепость Сен Жан д'Акр, на
