их:
– Дон Габриэль и донья Мария Гарсия, родители Моники.
Фернандо сначала подошел к женщине, которая тут же обняла его и немедленно расплакалась. Потом он крепко пожал руку отцу Моники, всматриваясь в черты его лица Было понятно, что Моника больше похожа на него, чем на мать. Паула тепло обняла Фернандо и дотронулась до раны на его голове, заклеенной пластырем.
– Тебя сильно ударили?
Фернандо ответил, что ничего серьезного нет, и, воспользовавшись моментом, пригласил всех пройти в гостиную.
– И что вы теперь намерены делать, чтобы вернуть мою дочь? – между рыданиями спросила мать Моники у полицейских.
– Из описания похитителей, которое нам дал Фернандо, мы знаем, что они иностранцы и один из них палестинец, – ответил инспектор Фрага.
– Паула, я сразу же его узнал! – вмешался Фернандо. – Этот был тот самый мужчина, который в прошлом месяце заказал известный тебе серебряный кинжал.
Инспектор Фрага предположил, что похитители – те же самые люди, которые вломились в магазин Паулы. В магазине были обнаружены отпечатки пальцев одного из грабителей, и с помощью Интерпола удалось установить его личность. Речь шла о женщине-израильтянке Ракель Нахоим, преподавателе античной истории в Еврейском университете в Иерусалиме, что крайне удивило полицейских. Об остальных они еще ничего не знали, но подозревали, что среди них был испанец, который помог им скрыться.
Инспектор сделал паузу, чтобы всмотреться в лица присутствующих, и продолжал рассказывать. Он сообщил, что уже объявлен розыск этой женщины и палестинца, правда, у них был всего лишь фоторобот палестинца, составленный по описанию, которое им дал Фернандо.
– Что касается вашей дочери, – Фрага посмотрел на мать Моники, – я думаю, что теперь, когда браслет находится у них в руках, вопрос снимется. Я уверен, что они и магазин взломали именно в поисках браслета. – Инспектор поочередно просверлил взглядом Фернандо и Паулу, не скрывая своего неодобрения по поводу того, что ему своевременно не сообщили о существовании браслета.
– А моя дочь? Что будет с моей дочерью? – настаивала донья Мария.
Полицейский приводил различные доводы, основываясь на скудной информации, которой располагал, уверяя женщину, что ее дочь в скором времени освободят. Он уверил ее, что принял все необходимые меры, чтобы быстро разрешить это дело. С самого начала было поставлено в известность руководство полиции Мадрида, а также все государственные органы безопасности. Существовал особый приказ о розыске похитителей.
– Чем мы можем вам помочь? – спросил Фернандо.
– Пока ничем, почти ничем. Разумеется, если вы вспомните какие-нибудь подробности о человеке, который заказал вам кинжал, вы должны будете нам сообщить. Но я уже вам говорил, что в подобных случаях, к сожалению, единственное, что остается, – это ждать, пока…
– Я вспомнил! – прервал его Фернандо. – Когда он приходил ко мне в магазин, он оставил нечто вроде визитки с текстом, который я должен был выгравировать. Я думаю, что на визитке остались отпечатки пальцев.
– Отлично! Это как раз то, что нам нужно. – Инспектор включил свою рацию и распорядился, чтобы его сотрудник немедленно отправился в ювелирный магазин Луэнго.
– Я думаю, что должен поехать туда, – сказал Фернандо. – Я не помню, куда дел визитку. Возможно, ее куда-то положила Моника, но тогда, разумеется…
Мать, услышав имя дочери, снова разрыдалась.
После того как полицейские ушли, родители Моники решили поехать на квартиру дочери и оставаться там в ожидании новостей.
Через два часа Фернандо вернулся домой, на этот раз один. Он нашел в классификаторе карточку, о которой сказал полицейским, и те забрали ее в лабораторию, чтобы исследовать на наличие отпечатков пальцев. Фернандо был сильно рассержен.
– Паула, ты знала, что Лючия. не посоветовавшись ни с кем, вчера сообщила полиции о похищении? – Он упал в кресло, изможденный от постоянного напряжения, не отпускавшего его последние двадцать четыре часа.
– Я даже подумать не могла, что она может это сделать! Почему ты в этом так уверен? Ты разве с ней говорил?
Фернандо рассказал ей, что ему сообщил инспектор Фрага после того, как он пришел в себя в примерочной. Его охватила ярость, но пока он не звонил Лючии, чтобы сообщить ей обо всем. Ее поступок намного осложнил ситуацию, которая и без того была непростой. Моника все еще находилась в руках похитителей, браслет, который они требовали передать им в качестве выкупа, исчез, и похитители были настороже, понимая, что полиции обо всем известно. Этот факт явно заставлял их сильно нервничать.
Паула согласилась с тем, что у брата есть все основания сердиться, но она считала, что несправедливо держать Лючию в неведении. Паула пыталась ее оправдать, ссылаясь на то, что у Лючии были самые лучшие намерения. И она не считала, что Лючию нужно в чем-то обвинять, поскольку если и был кто-то виновен в том, что произошло, так это люди, в руках которых находилась Моника. Паула не позволила звонить Фернандо, поняв, что не убедила его, поскольку он по-прежнему пытался во всем обвинять Лючию. Она настояла на том, что сделает это сама, ссылаясь на его критическое состояние.
– Я сама с ней поговорю. А ты сделай себе чай из трав, чтобы немного успокоиться.
Лючия была близка к инфаркту, ожидая новостей, которых все не было. Наконец зазвонил телефон, и на экране она увидела номер домашнего телефона Фернандо. Она узнала голос Паулы. Та кратко рассказала ей обо всем, что случилось. Лючия выразила сожаление по поводу того, что не удалось освободить Монику, и сказала, что очень переживает из-за столь неудачного вмешательства полиции. Паула сообщила ей, что Фернандо очень рассержен из-за того, что Лючия известила полицию. Лючия попыталась объяснить Пауле, почему не предупредила его: во-первых, чтобы не беспокоить еще больше, и, во-вторых, что было еще важнее, из соображений его безопасности. Прежде чем закончить разговор, она поинтересовалась, какие меры предпринимает полиция, и попросила Паулу ответить еще на один вопрос:
– Ты не знаешь, рассказал ли им Фернандо то, что мы узнали о браслете?
– Судя по тому, что он мне говорил, нет. Он только сообщил им, как и когда был получен браслет, и еще несколько деталей, – сказала Паула.
Она уже не сомневалась в добрых намерениях Лючии.
– Думаю, Фернандо понадобится некоторое время, чтобы перестать на меня сердиться. Я прошу тебя держать меня в курсе всего, что происходит, и, если ты не против, я бы хотела с тобой встретиться. Есть кое-какая информация, имеющая отношение к твоим предкам, похороненным в церкви Подлинного Креста, и я хотела бы услышать твое мнение по этому поводу.
Паула нашла Фернандо в кухне. Он пил вино из большого бокала, решив, что это лучший вариант, чем чай из трав. Его мало убедили соображения Паулы по поводу мотивов Лючии, хотя он в этот раз высказывался более сдержанно. Тем не менее он взорвался, когда Паула, не придавая этому большого значения, рассказала, что Лючия интересовалась, не сообщил ли он полиции все, что они знают о браслете.
– Паула, этот браслет меня совершенно не волнует! Для меня важна только жизнь Моники! – Он ударил кулаком по кухонному столу. Бокал с вином перевернулся.
– Это всех беспокоит, Фер! И Лючию тоже. Я предполагаю, что среди всех прочих мыслей, которые возникли у нее в голове во время долгого ожидания новостей, именно это казалось ей важнее всего.
– Не думаю. Единственное, чего ей удалось добиться, это того, что Моника все еще в руках похитителей
