дворе, но дежурный сходил к нему и выяснил, что Глеб там, занят своим
пациентом и с ним самим всё в полном порядке. Ира пообещала, что
завтра опять слетает в больницу и обязательно увидится с Глебом, а
потом зайдёт к нам и всё расскажет. Она просила передать тебе, чтоб ты
не беспокоилась, — сказал он, обращаясь к Эм.
— Спасибо, — тихо сказала Эм. Она уже чувствовала себя немного
глупо. — Я жуткая паникёрша, — смущённо сказала она. — Поставила
всех на уши без причины. Но я, правда, так испугалась. Мне никогда не
было так страшно… Спасибо вам.
— Да ладно тебе, Эм, — мягко улыбнулась ей Лиза и обняла её за плечи.
— Всё хорошо, что хорошо кончается. Вернётся твой Глеб через пару
дней, устрой ему хорошую взбучку, чтоб не оставлял тебя без
возможности с ним связаться в случае необходимости. Если нельзя
мобильником пользоваться, значит надо другие какие-то надёжные
средства связи иметь. Эх вы, горе-колдуны, не можете придумать ничего
толкового, чтоб людям не надо было нервы себе трепать! — недовольно
заявила она и воззрилась на Петра так, словно именно он был виноват в
отсутствии технического прогресса в магическом сообществе.
Тот от такой жуткой несправедливости дар речи потерял и только
растерянно хлопал своими круглыми глазами.
— Перестань, Лиз, Петя-то тут при чём? — вступилась за него Эм. —
Петь, я тебе очень признательна. Спасибо, ты очень меня выручил. И
прости, пожалуйста, за беспокойство.
— Да что ты, Эм? Ну, какое беспокойство? — Пётр стал пунцовым. — Ну…
если всё уже выяснилось, я тогда пойду…
— А может, чайку все вместе попьём, а, ребята? — предложила Лиза.
— Конечно, давайте чаю попьём. Не отказывайся, Петя, у нас очень
вкусное печенье есть, - поддержала её Эм, которая уже совсем
повеселела и даже почувствовала, что сильно проголодалась.
— Ну... да… я с удовольствием, — заулыбался Пётр.
Они полночи просидели втроем на кухне, болтая обо всём подряд.
Разговор каким-то образом коснулся живописи. Оказалось, что Пётр,
помимо всего прочего, ещё и неплохо разбирается в искусстве. Он
увлечённо стал рассказывать девчонкам о художнике Нико Пиросмани,
который однажды подарил актрисе Маргарите Де Севр все цветы
Тифлиса, распродав своё имущество. Воодушевлённый вниманием своих
слушательниц, Пётр вошёл в раж и стал описывать в красках его
картины, заражая девчонок собственным восторженным настроением и
заставляя их проникнуться темой до глубины души. К концу посиделок у
девушек было такое ощущение, словно они побывали в художественной
галерее и получили вполне отчётливое представление о примитивизме.
***
На следующий день Эм и Лиза проспали почти до самого обеда, благо,
был выходной. Обе здорово устали от вечернего переполоха. Эм спала
крепко, без снов, а проснувшись, первым делом взяла в руку свой
тезаурус. Он согрел ладонь теплом, и на душе стало легче и спокойнее.
Эм всё ждала, что совсем скоро придёт Ира, принесёт ей, наконец,
весточку от Глеба, и она сможет окончательно успокоиться.
Ира пришла только под вечер. Эм уже даже начала волноваться, что та
совсем не придёт. Она переделала все возможные дела, которые могли
