постучал в дверь, хотя было понятно, что Лин ещё не пришла с занятий.
Никита, озадачившись этим обстоятельством, уставился на него весьма
недоброжелательно.
— Тебе чего тут надо? — соответствующим тоном поинтересовался он,
сразу припомнив слова Лин о том, что у неё кто-то есть. Расположение,
которое вызвал у него Пётр при знакомстве, растаяло без следа.
— А тебе чего тут надо? – заносчиво ответил вопросом на вопрос Пётр.
Любые конфликты всегда были для Петра чем-то крайне нежелательным,
неестественным, и болезненно им переживались, поэтому он по
возможности всячески их избегал. Он страшно нервничал сейчас, но его
нервозность, вероятно под воздействием ревности, которая сейчас
захлёстывала его с головой, трансформировалась в отчаянную
агрессивность, которая до этого момента была ему абсолютно не
свойственна.
— Слушай, хлюпик, это комната моей девушки, и тебе абсолютно нечего
тут делать, — угрожающе двинулся на него Никита.
— Она вовсе не твоя девушка, и это мне непонятно, с какой стати ты тут
околачиваешься со своим букетом. Вали отсюда! — распетушился Пётр,
поддаваясь психозу, окончательно теряя свою рассудочность и забывая
о чувстве самосохранения.
— Че-го?!
Пётр почувствовал, что его, вероятно, будут сейчас бить. Он никогда в
жизни не дрался. Когда был малышом, никогда не участвовал в
традиционных детских конфликтах из-за игрушек, поскольку всегда был
готов с радостью отдавать собственность в общее пользование в силу
своего бесхитростного склада. Когда подрос, научился находить
необходимые слова, позволявшие ему с лёгкостью разруливать ссоры со
сверстниками, и был до этого момента глубоко убеждён в том, что не
существует конфликтов, которые нельзя было бы урегулировать с
помощью разумных доводов. Сейчас же, возможно со страху, а
возможно, просто потому, что в этой ситуации он при всём желании не
сумел бы найти достаточно веских и убедительных аргументов, Пётр,
разом позабыв о своей ярой приверженности к пацифизму, не
дожидаясь, пока противник нанесёт удар, вмазал ему первым.
Сражение было недолгим, Пётр, не имеющий необходимых в таком деле
навыков, довольно быстро был отправлен в нокаут. Однако,
справедливости ради надо заметить, что в результате этой стычки
противник унёс с поля боя не многим меньше ссадин и синяков, чем
досталось драчуну-дебютанту Петру, букет был со злостью отправлен
Никитой в мусорное ведро, а сам Никита на сегодня, похоже, оставил
мысль об ухаживаниях, распсиховавшись и разозлившись на Лин. Пётр
решил, что ему не стоит испытывать муки совести по этому поводу. На
войне, как на войне, а в любви каждый сам за себя.
***
У Петра под глазом наливался фингал, носом шла кровь, губа распухла,
и, судя по ощущениям, кое-где на теле имелись приличные
кровоподтёки, но он с лёгкостью счёл бы свои боевые раны за трофеи,
если б не одно обстоятельство. Пётр был озабочен тем, что ему вряд ли
удастся скрыть следы драки от Лин, а объясняться с ней по этому поводу
