— Он тебе ничего не подарил?
— Подарил. Совершенно роскошное ожерелье из изумрудов и опалов. Разумеется, я его не взяла.
— Почему?
— Это было бы неэтично. Кроме того, — я горько усмехнулась, — не знаю, настоящее оно или фальшивое.
— Ах, какая все-таки была изящная и тонкая афера! — мечтательно пробормотал Джон.
— И единственный, кто из-за нее пострадал, — это ты. Черт, Джон, мне действительно очень жаль. Я знаю, что ты мне не поверишь или не поймешь, но...
— Я понимаю. Не согласен с тобой, но понимаю. Много лет назад я испытывал такую же неловкость. Только постоянная практика позволяет избавиться от стыда. В день, когда я подделал свой первый чек, меня несколько часоь терзала совесть, но потом все прошло. Во второй раз...
— Ты когда-нибудь перестанешь шутить?
— А зачем? Смех — это одна из двух вещей, ради которых стоит жить. Ты не хочешь спросить, а какая же вторая?
— В этом нет смысла, — высокомерно ответила я, невольно опуская глаза под его многозначительным взглядом. — Это просто эпизод. Ничего бы не случилось, если бы ты вчера вечером не воспользовался своим положением, щеголяя порезами и синяками и изображая полную беспомощность. Кроме того, меня разбирало любопытство по поводу...
— По поводу чего? Не говори загадками.
— Неважно, — отмахнулась я, улыбнувшись самой загадочной своей улыбкой. Зачем повторять ему то, о чем сказала мне тогда Бьянка... И зачем говорить, что я склонна согласиться с ее высокой оценкой. Самомнение Джона и так раздулось до невероятных размеров.
— Это просто случайность, — повторила я. — Безумная случайность...
— Только не для меня. Никогда прежде в своей жизни... Ну, может, кроме одного разочка, но она была испанкой, а ты знаешь, какие эти южанки...
— 'Корабли растворяются в ночи, — продекламировала я, — их встреча лишь случайное мгновение...'[25]
— Мы обязательно встретимся, — спокойно сказал Джон. — Я дам о себе знать.
— Как? Будешь присылать мне раз в год красную розу?
Джон залился смехом.
— Ловлю тебя на слове! — пробормотал он, осторожно касаясь разбитой нижней губы. — Я так и знал, что под суровой внешностью музейной крысы таится романтик. К твоему сведению, трюк с красной розой — из ужасно сентиментального романа «Узник Зенды».
— Нет, из «Руперта из Хентцау»[26]. И я вовсе не романтик, просто у меня болезненная тяга к чтению. У моей мамы целые полки были уставлены подобными шедеврами. Я перечитала все книги в доме, включая каталоги и расписания.
— Что-то ты разговорилась. Подозрительно бурные протесты.
Динамик у нас над головой разразился какими-то невнятными хрипами на итальянском. Я уловила слово «Монако». Это так итальянцы называют Мюнхен.
— Мой рейс. Пора... До свидания, Джон.
— Самое время для прощального страстного объятия, — сказал Джон и обхватил меня здоровой рукой.
Я собралась с духом. Даже одной рукой он мог буквально сбить даму с ног, в чем у меня была возможность убедиться. Но вместо того чтобы притянуть меня к себе, Джон продолжал стоять, заглядывая мне в глаза. Лицо его казалось таким открытым, таким честным и... таким чертовски привлекательным. Нет, все же этот человек законченный мошенник и подлец! До чего же хитрый ход... У меня внутри все начало размягчаться, подобно тающему желе. Пришлось напомнить себе, что в отношениях с Джоном тяжело отличить подлинное от... подделки.
Джон легонько коснулся моих губ своими и отстранился.
— Я дам о себе знать, — повторил он и ушел.
— Красной розой? — крикнула я.
Он обернулся:
— Не скажу. Так неинтересно. Но ты поймешь! Обязательно поймешь!
С тех пор минуло шесть месяцев, но Джон оказался прав. Когда вчера пришла посылка, я сразу поняла, от кого она.
Там не было ни письма, ни даже коротенькой записки... Только маленькая коробочка со знаменитым обручальным кольцом Марии-Антуанетты. Шесть безупречных бриллиантов вокруг большого сапфира.
По-моему, это сокровище хранится в Лувре.
У меня как раз близилось время отпуска. Шмидт согласился, что поездка в Рим на увеселительное путешествие походила мало. Похищение, удар в челюсть и возможность отправиться на тот свет вряд ли можно назвать отдыхом, даже с точки зрения профессора Шмидта. Я всегда мечтала съездить в Париж. Говорят, если встать на Елисейских Полях, то рано или поздно встретишь знакомого...
Примечания
1
Правильнее: Wie geht es? — Как поживаете? (нем.).
2
Старый Петер, собор Святого Петра — старейшая церковь в Мюнхене. — Здесь и далее примеч. перев.
3
Да нет же (нем.).
4
Истинный Крест — по преданию, святая Елена, мать Константина Великого, нашла крест, на котором распяли Христа, во время паломничества в Святую землю в 326 г.
5
