– Спасибо... Я отбросила письмо, разобрала постель, легла и уснула. Потом отчего-то проснулась: то ли от скрипа открываемой двери, то ли от звука шагов. Передо мной появилась темная фигура. Я узнала князя. Он тихо крался к кровати. Я вскочила, упала на пол и потеряла сознание. Очнулась я уже на рассвете. Князь лежал поперек кровати, мертвый. Я взяла из шкафа...
– Минуточку! Я просила вас воздержаться от подробностей, но вы, по-моему, упускаете кое-что важное. Вернемся к моменту, когда вы проснулись среди ночи. Что вы чувствовали – бодрость или неестественную слабость?
– Мне едва хватило сил, чтобы скатиться с кровати. Но как вы догадались?
– Похоже, вам подсыпали снотворное. Вы что-нибудь ели или пили перед сном?
– Воду из графина. Здесь такая сушь, что весь день страдаешь от жажды.
– Так я и думала. Проклятые графины! Можно подумать, что они изобретены специально для удобства отравителей и убийц. Благодарите ангела-хранителя, который вас вовремя разбудил. Но вам грозила совсем не та опасность, которой вы испугались. Каленищеффа заманили к вам в номер запиской, якобы написанной вами. Он за вами ухаживал? Можете не отвечать, я и так знаю, что да. Князь был ловеласом и считал себя неотразимым красавцем. Записку он принял за чистую монету.
Убийца уже поджидал его. На ваше счастье, очнулись вы ненадолго, а потому не видели самого убийства. В противном случае убийце пришлось бы избавиться и от вас. Не знаю уж, что вас уберегло, дорогая: то ли редкостная невосприимчивость к снотворному, то ли вы выпили мало воды. Так или иначе, ангел-хранитель еще раз пришел вам на помощь. Если бы все вышло по плану, вас обнаружили бы рядом с трупом вашего мнимого любовника и, конечно, арестовали. А так у вас хватило времени одеться и незамеченной исчезнуть из отеля. Кто-то – возможно, сам Каленищефф – подкупил коридорного, чтобы тот покинул свой пост. Было раннее утро, и вас никто не видел, а если и видел, то вряд ли узнал в этом фривольном наряде. Вы где-то спрятались – не рассказывайте где, сейчас это неважно, – а потом, вспомнив мое искреннее предложение помочь в случае нужды, решили нас разыскать. Поздравляю, мисс Маршалл, вы не теряетесь в трудную минуту. Редкой женщине хватило бы характера, чтобы после такого удара судьбы избрать столь разумную линию поведения. Спасибо, вы все мне рассказали.
– Но...
Наверное, девушка хотела сказать, что я недалеко ушла от Эмерсона по части фантазий на ее счет, но у меня не было желания выслушивать обвинения и оправдываться.
– Тихо! Наше время истекло.
И действительно, за шторой раздался шорох и в комнатку просунулась голова Рамсеса.
– Папа послал меня сказать, что вода вскипела. Он также интересуется, какого... Нет, ты запрещаешь мне повторять такие выражения, мама. Одним словом, папа не понимает, что вы здесь делаете без стула, стола и даже без лампы. Признаться, мне тоже любопытно, какого... то есть зачем...
– Боюсь, твое любопытство так и останется неудовлетворенным, – перебила я его, вставая с ящика. Настроение у меня было превосходное, все устраивалось как нельзя лучше. – Мы уже идем, Рамсес.
Девушка схватила меня за руку.
– Что же мне делать? – прошептала она. – Вы мне поверили, хотя...
– Поверила.
– Почему?! Ведь вы меня совсем не знаете!
– Все очень просто. Я знаю, кто убийца.
– Что?! – вскрикнула она.
Рамсес тотчас обернулся. В лучах света, проникавшего из гостиной, с худыми руками и ногами, всклокоченный, с вопросительно вскинутой головой, он очень смахивал на любопытного страуса.
– Потом, потом!
Я усадила мисс Маршалл в кресло и вручила ей чашку заваренного Эмерсоном чая. Умение готовить в число разнообразных талантов моего мужа не входит, но чай заварить в приступе вдохновения он способен.
III
Решить проблему ночлега оказалось сложнее, чем я предполагала. Отправить Рамсеса на крышу я не могла: с него сталось бы сигануть вниз, форсировать стену и забрести неведомо куда. Он редко не подчиняется прямым запретам, но мастерски находит в них лазейки.
Лечь с Эмерсоном на крыше, оставив внизу девушку и Немо, тоже было нельзя. Эмерсон, правда, считал мои опасения ханжеством и каждые пять минут клеймил меня позором. Я не собиралась объяснять ему свои истинные соображения, чтобы окончательно не запутать ситуацию. Мисс Маршалл повезло: она улизнула у Гения Преступлений из-под самого носа. Не могла же я теперь оставить ее на милость человека, в котором подозревала пособника подлого ГП!
На крыше мисс Маршалл тоже не была бы в безопасности. Оставался единственный выход: положить наши с Эмерсоном матрасы в гостиной, по соседству с каморкой, которую я отвела гостье. Тому, кто попытается до нее добраться, пришлось бы на нас наступить, потому что наше ложе перегораживало проход, а окошко слишком узкое, чтобы в него протиснуться.
Приготовления ко сну сопровождались сильным шумом. Браниться в присутствии посторонней леди Эмерсону мешает воспитание, но он нашел выход: беспрерывно громко крякал, фыркал и поминал всуе Создателя и почти всех святых.
Мне очень хотелось побыстрее уложить Энид спать, потому что она еле держалась на ногах, хотя это совершенно нормальная реакция после нескольких часов физического и нервного напряжения. Походная койка, одеяла, лампа и туалетные принадлежности нашлись для нее без труда: я всегда тщательно собираюсь в экспедицию. Но, закончив хлопоты, я спохватилась, что до сих пор не видела Немо. Странно. Ведь любопытство должно было заставить его взглянуть, чем вызван кавардак. Я решила наведаться в его комнату, хотя заранее знала, что там никого не окажется.
Замка в кособокой дощатой двери не было, но Немо забаррикадировался изнутри ящиком, служившим ему столом. Многие недооценивают силу моих мускулов. Да, во мне всего пять футов росту, я худа (правда, не везде), но держу себя в форме. Надавив на дверь плечом, я без труда отодвинула пустой ящик.
Немо лежал на боку, лицом к двери. На его губах застыла блаженная улыбка, в немигающих глазах отражался свет маленькой лампы, мерцавшей на полу.
Значит, он захватил-таки с собой средство самоуничтожения! И как я умудрилась не обыскать его пожитки? Очень просто: они у него вряд ли имелись.
Что до трубки и опиума, то это добро можно было запросто спрятать в складках смрадного халата. Найти их сейчас ничего не стоило, поскольку трубка валялась на полу, выпав из бессильной руки. Тут же находилась жестянка с темной и липкой субстанцией и маленькая ложечка-ковшик для зачерпывания опиума. Наркоман держит ковшик с опиумом над огнем, пока зелье не нагреется и не уменьшится в объеме, а потом отправляет его в трубку.
Я знала, что говорить с Немо бесполезно, он уплыл в царство иллюзий. Пришлось подобрать жестянку, трубку и ковшик, задуть лампу и тихо удалиться.
Остаток ночи прошел спокойно. Правда, Эмерсон храпел, а это с ним редко бывает. В таких случаях я подозреваю его в наглом притворстве.
IV
Проснулась я на заре, полная, как всегда, неуемной энергии. Предстоял на редкость хлопотный день, и я предвкушала его, как борец, спешащий помериться силами с достойным соперником. Правда, существовал риск в спешке разбудить Эмерсона, а мне хотелось встретить его готовым завтраком, чтобы у моего ненаглядного было одной причиной меньше для недовольства. Наступающий день и так обещал стать
