Уилл попытался подняться, но плечо слишком болело. Он посмотрел на руку и увидел, что она залита кровью. Мальчика вдруг затрясло от холода. «Почему меня знобит? Ведь солнце еще высоко, — подумал он и тут же напомнил себе: — Тут солнце всегда высоко».
Он снова попробовал приподняться, и на этот раз ему удалось опереться на здоровую руку. Уилл посмотрел в сторону расселины.
На том месте, где она была, в двадцати метрах от него, извивались огромные языки пламени, удивительно яркие на фоне белого камня, а в небо валил густой черный дым.
— Какой контраст, — сказал мальчик и потерял сознание.
Через некоторое время он пришел в себя. Подняв голову, Уилл заметил, что рука у него перевязана.
— Идиот. Только дилетант мог на такое решиться и при этом остаться в живых, — сказала Эллиот, появляясь в его поле зрения. — В следующий раз будь любезен придерживаться плана.
Уилл посмотрел на нее затуманенным взглядом.
— Господи, ты что, опять на меня рассердилась? Вот все время у меня так с девчонками, обязательно что-нибудь не так скажу или сде…
— Замолчи, Уилл, — сказала Эллиот.
Мальчик пошевелился, но двигать рукой было еще слишком больно.
— Что произошло? — спросил он.
— Граничник ранил тебя копьем прежде, чем я его подстрелила. Извини, не сразу удалось прицелиться, — ответила девушка, усевшись рядом с ним на колени и поправляя повязку.
— А Ребекки?
— Одну ты, по-моему, прикончил, а у другой не было никаких шансов. Сам погляди.
Эллиот помогла ему сесть. Уилл припомнил, что видел пламя, когда отключился, но сейчас у обрыва бушевал колоссальный пожар. Над обрывом стояли клубы дыма, точь-в-точь как те, что они с отцом время от времени замечали, когда разглядывали джунгли в бинокль.
— Когда я выстрелила по бомбам и они взорвались, ущелье завалило. Уцелевшая Ребекка оказалась в ловушке, а сухая трава вспыхнула в одну секунду. Даже если ты только ранил вторую стигийку, она бы все равно оттуда не выбралась, — сказала Эллиот. — Они никак не могли уйти.
— Значит, у нас получилось?
Эллиот кивнула.
— И ты на меня не злишься? — спросил Уилл, удивленно моргая.
Девушка подняла на свет две пробирки.
— Как я могу злиться? — сказала она, широко улыбнувшись. Эллиот наклонилась к Уиллу и поцеловала его в щеку.
Он тоже улыбнулся и на минуту позабыл о боли.
Глава 39
Миссис Берроуз сидела в кресле в маленьком домике в Колонии. Ее глаза были закрыты. Ноги ей накрыли толстым серым одеялом, а по обе стороны головы положили по подушке, потому что сама Селия не могла держать ее прямо. Она вообще не владела своим телом.
В другом кресле, стоявшем ближе к пылающему очагу, штопала носок старушка, негромко беседуя сама с собой:
— Безобразие просто, сколько нынче платят полицейским. Тем более что у него на попечении старуха мать да сестра… а теперь еще и больную содержать надо. — Она опустила иглу и взглянула на миссис Берроуз. В этом взгляде не было злобы, но старушка озабоченно поджала губы. — Говорила же я ему, говорила: хорошо тебе изображать доброго самарянина, но ведь это все равно что дитё завести — большое дитё, которое, может, и не вырастет. Так он же не слушает… совсем расклеился, возраст уже не тот. — Старушка снова принялась за штопку. — Не знаю, чем все это кончится. Как мы будем концы с концами сводить, не знаю, при таком-то жалованье.
Из-за потрескивания огня и собственного бормотания она не услышала, что дыхание миссис Берроуз изменилось. Оно стало более глубоким и натужным — как будто Селия пыталась совершить какой-то геркулесов подвиг, практически невозможный в ее состоянии. Миссис Берроуз несколько минут глубоко дышала, собираясь с силами. Затем она задержала дыхание и напряглась.
Она была отрезана от окружающего мира, словно дикий зверь в темной берлоге. Лишь время от времени во мраке проскальзывала слабая искорка, когда в сознании миссис Берроуз на долю секунды складывалось воспоминание, или желание, или мысль, и тут же таяло.
Но теперь у нее была цель. Откуда-то появилась жажда победить — жажда выжить.
Миссис Берроуз напрягла все свои силы.
Она приложила еще большее усилие, по-прежнему не дыша. И ей удалось на миллиметр приоткрыть правый глаз и несколько секунд не закрывать его. Веко дернулось, когда глаз уловил свет. На сетчатке отпечаталось пламя очага, и крошечные электрические сигналы отправились по зрительным нервам в мозг, который попытался их обработать. Небольшая их часть пробилась в кору головного мозга, и миссис Берроуз не столько увидела, сколько смутно почувствовала розоватые отсветы огня.
Но для Селии это означало все. Она смогла выглянуть за пределы своей берлоги. Миссис Берроуз инстинктивно уцепилась за новое ощущение, и оно дало ей надежду.
Потом веко снова опустилось. Небольшое усилие исчерпало всю энергию Селии. Выдохнув, она снова погрузилась в глубокий сон, а старушка, даже не подозревая о том, какое чудо произошло в комнате, продолжала бормотать себе под нос.
Уилл и Эллиот долго обсуждали, как поступить с пробирками. Доходили даже до того, чтобы отправиться обратно тем же путем, через пояс кристаллов, выбраться в Верхоземье и передать Доминион Дрейку. Однако всерьез эту идею они не принимали: слишком мала была вероятность, что такое путешествие удастся совершить во второй раз. Хуже того, если бы в дороге что-нибудь случилось и пробирки пострадали, вирус мог оказаться на свободе. Доктор Берроуз рассказал сыну о всемирной системе воздушных течений, отметив, что в подобной ситуации всегда будет шанс, пусть даже один на миллион, что вирус попадет во внешний мир.
На такой риск они пойти не могли, и Уилл взялся подыскать надежное место и закопать пробирки. Рука у него пока была на перевязи, но рана быстро заживала, так что мальчик решил, что справится один. Выйдя из лагеря, он пошел осматривать ближайшую полосу джунглей. Вдруг Уилл краем глаза заметил чей-то силуэт в тени рощицы. У него по спине пробежали мурашки, не только потому, что он знал — это никак не может быть доктор Берроуз или Эллиот, — но и потому, что силуэт очень напоминал дядю Тэма.
Медленно подобравшись к рощице, мальчик обнаружил, что там никого нет — похоже, он принял за человека большой узел лиан, свисавший с ветки до самой земли. Уилл сказал себе, что просто очень часто в последнее время вспоминает дядю Тэма, вот ему и почудилось. Затем мальчик обошел рощу и обнаружил за деревьями родничок, пробивающийся между серыми валунами.
Источник окружала лужайка с мелкой травкой. В этом тихом уединенном месте Уилл и решил зарыть пробирки. Он затолкал немного травы в пузырек из-под лекарства, который забрал из лазарета на подводной лодке, аккуратно опустил внутрь пробирки и положил на них еще травы. Мальчик выкопал ямку в мягкой земле, туго завинтил крышку на пузырьке и закопал его, а сверху уложил несколько круглых камней, чтобы отметить место и укрыть пробирки от любопытных животных.
Лужайка с родником стала любимым местом Уилла. Он приходил туда едва ли не каждый день. К чистой воде слетались самые удивительные бабочки и стрекозы, которые устраивались на поросших лишайником камнях отдыхать от жары и утолять жажду. Как ни парадоксально, хотя мальчик знал, что в нескольких шагах от него зарыт Доминион, смертоносное биологическое оружие, способное уничтожить все живое, около источника ему становилось спокойно. Здесь Уилл мог расслабиться и позволить себе
