гриба.
— Никогда не думал, что буду рад вернуться в грибные места, — сказал мальчик. Ведь это означало, что они приближаются к тому месту, где раньше находилась подлодка. Вскоре отец с сыном услышали шум водопада и наконец дошли до конца туннеля. — Бездна, — сказал Уилл.
Они перевели дух, глядя в темноту. Затем Уилл сбросил свои рюкзаки и, насколько мог, высунулся посмотреть вниз.
— Ну что там? — спросил доктор Берроуз, когда мальчик отполз от края.
— Ничего. Мы на каком-то выступе, так что вниз особенно и не заглянешь.
— Замечательно! — заныл доктор. — Я так понимаю, теперь нам придется тащиться обратно и пытать счастья в другом ответвлении?
Уилл вытащил из рюкзака альпинистскую веревку.
— Так получится быстрее, — сказал он, ища, где бы ее закрепить. Мальчик медленно отступил от края и пошел обратно в туннель, но спиной вперед, внимательно осматривая пол. Наконец он увидел большой валун и обвязал веревку вокруг него. Затем Уилл вернулся к бездне и пустил веревку вниз.
— Возьми на всякий случай, — сказал он отцу, протянув ему один из баллончиков. Потом мальчик сам обрызгался репеллентом из своего баллончика и опять примотал его к руке. — Браунинг у тебя? — спросил он.
Доктор Берроуз кивнул.
— Хорошо. Жди меня тут, — сказал Уилл и двинулся к краю.
— Надеюсь, у тебя не начнутся опять эти глупости, ну, как тогда на крыше? — поинтересовался у него отец.
— Зря ты мне напомнил, — ответил Уилл, — но теперь вроде все в порядке.
И действительно, иррациональные позывы спрыгнуть вниз больше его не мучили. А благодаря низкой силе тяжести спускаться по отвесной стене было проще простого; только бесконечный поток воды, падавший в лицо, мешал рассмотреть что-либо вокруг. Уилл то и дело оглядывался через плечо, опасаясь, что появятся пауки или Пресветлые. Через некоторое время — он прикинул, что прошел примерно три четверти веревки, — мальчик заметил сбоку вход в туннель. Он находился на одной с ним высоте, но метрах в тридцати дальше по стене. Уилл попробовал пройти к нему, но обнаружил, что ноги безнадежно скользят по грибу, и тогда решил раскачаться как маятник. Наконец мальчику удалось запрыгнуть в темное отверстие.
Держа наготове стэн и баллончик, Уилл осмотрелся. На первый взгляд в туннеле никого не было, но мальчик на всякий случай побрызгал туда репеллентом. И вдруг он услышал шум за спиной.
Хлопанье крыльев.
Уилл развернулся.
Это был Пресветлый.
Он завис в воздухе, расправив крылья, всего в паре метров от мальчика и уже тянул к нему нижние лапы.
— ГОСПОДИ! — завопил Уилл и инстинктивно надавил на кнопку баллончика. По Пресветлому ударила струя репеллента.
Мальчик ожидал, что тварь улетит, но она осталась на месте. Несколько мучительно долгих секунд Пресветлый не двигался. А затем произошло нечто на редкость странное. Уилл мог это сравнить разве что с действием соли на слизняка — когда несчастное брюхоногое покрывается пеной и потом лопается, — но тут все случилось куда быстрее. Пресветлый лихорадочно затрясся, и из всех сочленений его диковинного тела засочилась вязкая жидкость.
После этого он просто рассыпался на части. Сперва с чавкающим звуком отвалилось брюхо с двумя выступами. Затем голова свесилась набок и оторвалась. Грудь вместе с крыльями улетела вниз, вращаясь вокруг своей оси, и скрылась во мраке бездны.
Уилл проводил взглядом останки Пресветлого, постоял на месте и, оправившись от испуга, с облегчением расхохотался.
— Ну Дрейк, ну спасибо! Сто баллов за эту штуку! — воскликнул он.
У миссис Берроуз вдруг появилась идея, которая пробилась через туман хаоса в голове, словно тихий голосок сквозь гул. Селия почувствовала, что отчасти еще может управлять своим дыханием, и стала с каждым разом делать вдох чуть глубже и чуть дольше задерживать воздух в легких. В ее сознании тут же прояснился небольшой уголок — туман оттуда будто сдуло вентилятором. Селия ухватилась за воспоминание о занятиях йогой. Сперва ей никак не удавалось восстановить в памяти слова учителя, но она сосредоточилась всеми клеточками тела и наконец добилась своего.
— Я молюсь о том, чтобы найти в себе силы защитить мой покой от тех, кто пытается его нарушить, — начала повторять миссис Берроуз то ли про себя, то ли вслух — она не знала сама.
Она по-прежнему чувствовала, что ее тело напряжено до крайности — словно доска, которую выгнули так сильно, что она вот-вот сломается. Однако злобный ежик как будто уже не так сильно или не так быстро колол ее.
— Я молюсь о том, чтобы найти в себе силы защитить мой покой от тех, кто пытается его нарушить. — Миссис Берроуз продолжала повторять мантру и глубоко дышать, и тут случилось удивительное.
Вместо темноты явился свет.
Селия как будто оказалась в другой реальности — той самой, из которой выпала, когда стигийцы включили Темный Свет. Прежде всего она ясно видела все вокруг — видела, что снова находится в ярко освещенной комнате. Она посмотрела на стигийцев. Один из них без остановки повторял одни и те же вопросы, а его товарищ спрашивал совершенно о другом. И миссис Берроуз, к своему изумлению, услышала, что добровольно отвечает им, причем в подробностях. Добровольно, но не по своей воле.
Стигиец расспрашивал ее о Дрейке: что она о нем знает, что он ей рассказывал в Верхоземье, куда ее водил, знакомил ли с другими агентами своей сети.
— Я не хочу, — решила та часть ее сознания, которая находилась в ярко освещенной комнате, и миссис Берроуз оборвала фразу на середине. Стигиец, нахмурившись, искоса взглянул на нее.
— Дальше! — рявкнул он.
— Идите к черту! Больше вы от меня ничего не добьетесь! — закричала Селия и закрыла рот.
Другой стигиец перестал повторять вопросы, и они переглянулись. Затем тот, что стоял около устройства, что-то подрегулировал, и оранжевый свет стал еще ярче. Злобный ежик увеличился до размеров кошки и стал сильнее, его иголки загорелись чистой энергией. Миссис Берроуз без перерыва продолжала упражнение по медитации, чувствуя, как ежик кружит около ее сознания, но никак не может проникнуть внутрь.
Стигиец опять отрегулировал лампу, свет стал еще более ярким, чем прежде. Ежик вырос до величины собаки, но Селия обнаружила, что все равно может ему противодействовать и оставаться при этом в ярко освещенной комнате. Ей представилось, что она едет на велосипеде и одновременно жонглирует. «Что мы, женщины, умеем, так это делать несколько дел сразу», — торжествующе подумала миссис Берроуз.
Стигийцы еще несколько раз увеличили мощность Темного Света, и Селия поняла, что больше уже не вынесет.
— Я молюсь о том, чтобы найти в себе силы защитить мой покой от тех, кто пытается его нарушить, — четко произнесла она, на этот раз точно зная, что говорит вслух, — и потеряла сознание. Она истратила всю свою энергию.
В ту же секунду в комнату вошел Второй Офицер, но уже не один, а вместе с Первым, который был немногим моложе него. Второй Офицер принялся расстегивать ремешки на кресле.
— Вы добились от нее чего хотели? — спросил Первый Офицер, заподозрив неладное.
— Она дала нам отпор, — сказал один из стигийцев, и Второй Офицер, выпустив из рук ремешок, уставился на зловещих людей вслед за напарником.
— Но ведь это еще никому не удавалось, — потрясение произнес Второй Офицер.
Стигийцы молчали.
