Открыть острова, а затем присутствовать при их гибели, тщательно регистрируя ее день за днем, фаза за фазой!..
Не раз я перехватывал взгляды своих товарищей, обращенные в сторону самого возвышенного места острова, где установлена была мачта с развевающимся флагом.
Он виден был издалека — ярко-красное пятнышко на однообразном фоне. Зимой на льду был установлен фонарь с рефлектором, бросавший снизу сноп света на флаг. В долгую полярную ночь он казался нам огоньком пламени, трепещущим на ветру.
Неужели же этот огонек через год или два потухнет? Неужели пустыня одолеет нас, Архипелаг Исчезающих Островов скроется под водой и над этим местом сомкнутся тяжелые волны?..
— Так тонут в морском бою корабли, — задумчиво говорил Таратута. — Не сдаваясь. С развернутым флагом. Не спуская его перед врагом…
Нет, слишком тяжело было думать об этом. Пусть земля лежала тонким слоем на льду, пусть она была наносной, но это была пядь нашей, советской земли! И мы не должны были отдать, не имели права отдать ее морю!
В статье, переданной по радио в газету, мы, четыре зимовщика, рассказали о своих тревогах.
Статья вызвала множество откликов в печати.
В труде академика Афанасьева “Северный Ледовитый” обсуждение это названо “перекличкой морей”. Действительно, в печати выступали главным образом специалисты по сооружению молов, причалов, волнорезов. Был сделан ряд интересных предложений. Но помощь пришла с берегов самого молодого в Советском Союзе моря (читатель, наверное, уже догадывается, с какого).
В августе мне сообщили из Москвы, что утвержден проект группы инженеров, работавших ранее на строительстве Рыбинского моря. В ближайшие дни предполагался их прилет на архипелаг.
Изложить суть проекта в радиограмме представлялось, по-видимому, затруднительным. Упоминалось лишь о том, что снова будут применены опреснители.
Кроме того, я с радостью узнал, что архипелагу официально присвоено название “Земля Ветлугина”.
Наконец-то!
До сих пор во всех документах фигурировали обезличенные Исчезающие Острова. Не было нужды в особом названии. Зачем? Назвать для того, чтобы через каких-нибудь два — три года старательно вымарывать название из всех атласов и лоций?
Но новый проект был, наверное, хорош. В него верили в Москве. И отныне фамилия нашего учителя географии была навечно закреплена на карте!..
Я получил приказание достойно отметить это событие, справить нечто вроде “крестин” Архипелага Исчезающих Островов.
Меня предупредили, что ожидается прилет большого количества самолетов, а также приход каравана кораблей, которые приведет “Пятилетка”.
Сейчас в полной мере сказалось значение открытой нами земли!
“Метеостанция Земли Ветлугина сообщает, — быстро стучал ключом Таратута, — что в августе 193* года ледовые условия в северо-восточной части Восточно-Сибирского моря будут значительно более благоприятными, чем обычно. В частности, Земля Ветлугина будет доступна не только для ледоколов, но и для ледокольных пароходов. Ветры южной половины горизонта отодвинут пловучие льды с пути кораблей. Полынья у острова Врангеля вытянется дальше к северо-западу. Поэтому Земля Ветлугина рекомендует капитанам следующий маршрут…”
Сбылось то, о чем когда-то мечтали я и Андрей, — с Земли Ветлугина давались ледовые прогнозы и указывались наиболее удобные маршруты кораблям.
Вот когда пришлось нам поработать — по обычаю советских людей, побольше и получше перед праздником!
Надо было приготовить помещение для гостей, расчистить аэродром, оборудовать нечто вроде пристани и при всем том не ослаблять регулярных наблюдений за погодой и поведением дрейфующих льдов.
Выручало то, что мы деятельно помогали друг другу. Васечка Синицкий зачастую совмещал со своими обязанностями метеоролога также и обязанности гидролога. Тынты обучился обращению с простейшими приборами и очень гордился тем, что узнает погоду Арктики на день раньше, чем все остальное население Союза. В свою очередь, Васечка, обрядившись в белый фартук, орудовал у плиты. Правда, в битки из медвежатины он добавлял слишком мало уксусу и перцу и мясо поэтому припахивало рыбой, зато всегда удавался суп из консервов.
— Настоящий полярник должен уметь все, — бодро говорил Васечка, разливая уполовником суп по тарелкам. — Правильно, Алексей Петрович?.. И швец, и жнец, и на дуде игрец…
При этом он как-то по-особенному, мальчишеским, быстрым движением откидывал со лба длинные волосы. У кого-то я уже видел это движение. У кого же?..
— Это он у вас перенимает, Алексей Петрович, — снисходительно пояснил Таратута. — И разговаривать старается, как вы. Если взгрустнется ему или устал, говорит: “Забавно”. Так, знаете ли, протяжно: “Заба-авно”…
Васечка побагровел и поперхнулся супом. Я поспешил переменить тему разговора, но потом долго думал о нем.
Вот как! Значит, у меня уже есть зеркало, в которое я могу глядеться иногда? Нашелся молодой человек, юноша, который подражает мне, перенимает у меня словечки, жесты, привычки, мысли, мое хорошее и дурное?.. О, теперь надо держать ухо востро, быть намного строже, требовательнее к себе, чем я был раньше!
…Караван кораблей во главе с “Пятилеткой”, выйдя из Океанска, уже двигался к Земле Ветлугина.
Вскоре мы вступили в непосредственную радиосвязь с лидером каравана.
Как-то вечером Таратута положил передо мной на стол только что полученную радиограмму:
“Прогноз на сегодняшний день принял. Спасибо. Капитан “Пятилетки”.
— Кто капитан? Спросите его. Тюлин? Федосеич?
— Капитан Тюлин проводит караван в море Лаптевых. Капитан “Пятилетки” — Сабиров.
— Говорит начальник полярной станции “Земля Ветлугина” Алексей Ладыгин. Здравствуйте, товарищ Сабиров. Ваши друзья по двум арктическим походам приветствуют вас и от души поздравляют с новым назначением.
— Спасибо. Дорога знакомая. Не беспокойтесь, доведем караван. С вашей помощью идем в обход тяжелых льдов.
— Почему говорите: “доведем”?
— На борту — правительственная комиссия. В полном составе стоит со мной рядом у аппарата. Уступаю ей место.
Пауза.
— Здравствуйте, дорогие товарищи зимовщики! На проводе Малышев и Овчаренко. С гордостью следим за безукоризненной работой полярной станции. Ваши точные и своевременные ледовые прогнозы дают возможность намного сократить путь к Земле Ветлугина. На будущей неделе будем у вас!..
И в положенный срок четыре дымка показались над горизонтом.
Вскоре, лавируя между льдинами, к земле подошли три ледокольных парохода, ведомые “Пятилеткой”, и бросили якорь в бухте.
Мы встретили дорогих гостей.
— Хуторок у вас, хлопцы, ничего, подходящий, — говорил Овчаренко, с удовольствием осматриваясь по сторонам. — Мы так и называем в Океанске: Заполярный Хуторок…
— Чего лучше! — усмехнулся Степан Иванович. — Соседей нет, ссориться не с кем. А с медведями, говорят, уже поладили…
Овчаренко деловито постучал ногой по земле, будто пробуя ее прочность.
— Фундамент только, слышно, подгулял, оседает. Но это, хлопцы, ничего! Подправим фундамент, укрепим! Еще двести — триста лет простоит. Сколько надо советской власти, столько и простоит!..
