Чертовка. Сложно сопротивляться, когда ее грудь почти утыкается ему в рот. Костя тяжело сглотнул слюну, сгорая от желания ухватить зубами этот острый, напряженный сосок, упирающийся в уголок его рта. Нуждаясь в том, чтобы втянуть ее теплое тело в свой рот, облизнуть, поцеловать каждый миллиметр.
— Да, ладно, Соболев. — Даже в темноте ее синие глаза сверкнули вызовом. Карина легко скользнула бедрами по его паху. — Чего ты хочешь больше, чем сейчас же опрокинуть меня на пол и трахнуть так, как только взбредет в голову?
Он понимал, что она сознательно опошляла. Специально делала все, стараясь вернуть в понятную и привычную плоскость. И не собирался поддаваться. Как бы не реагировало тело на столь однозначное приглашение. Он должен быть непоколебим и тверд.
Ага, с последним как раз, никаких проблем.
Кремень, твою мать! Как же! Но цена ошибки была слишком дорога, чтобы поддаться.
— Чего ты хочешь больше, чем подмять под себя мое тело и сделать с ним все, что пожелаешь? — Продолжала искушать она.
— Тебя. — Ничуть не лукавя, сипло ответил он, надавив на ее подбородок. — Целиком и полностью. — Прошептал Костя в ее губы. — Душу, а не только тело. — Он скользнул языком по ее рту, не желая причинять боль еще подживающим губам. — Хочу, чтобы ты хотела меня так же сильно. И без страха. Чтоб не закаменела в моих руках, если я назову тебя «Даша». — Усилив нажим на ее рот, он завладел губами. Погрузил язык в ее рот, не позволяя Карине отстраниться.
А она попыталась. И застыла, почти так, как он и предполагал, едва услышав свое имя. Но Костя не собирался останавливаться, раз уже начал. Он исследовал ее рот, наслаждаясь сладковатой бархатистостью, и нежно поглаживал одной ладонью напряженную спину. Второй рукой продолжал перебирать волосы Карины.
И он добился, пусть придушенного, но явно возбужденного вздоха.
Так выдержка Кости еще не проверялась:
Однако, несмотря на это все, у него хватило силы остановиться. Оказалось достаточно воли, чтобы прекратить поцелуй и просто прижать ее голову к своему плечу. И пусть тело почти звенело от напряжения, пусть в голове гремел пульс, и лихорадочно не хватало воздуха, он не позволил ей продолжить. Не мог позволить. Не собирался потерять единственный шанс доказать, что отличается от остальных. Показать, что ему надо куда больше. Вся ее жизнь.
Стараясь овладеть собственным желанием, он глубоко вдохнул и прижался лицом к ее волосам.
Так, надо слушать Стаса и прекращать столько курить. Может, тогда сердце не будет так грохотать в ушах, а легкие рваться из-за явной нехватки кислорода?
— Почему? — Ей говорить было так же нелегко, кажется. Карина немного отклонилась. — Зачем ты так, Костя?
Голос Карины звучал растерянно и все-таки, немного ехидно. Как же отчаянно она цеплялась за свои устои и понятия. Впрочем, а что ей оставалось? Он понимал. Но не собирался позволять ей и дальше за теми прятаться от него.
— Почему? — Костя сжал пальцами подбородок Карины и поймал глазами ее взгляд. — Скажи ты мне, почему, Карина. — Почти приказал он, глядя в ее глаза.
Он ничего не прятал и не скрывал. Совершенно. Просто смотрел на эту женщину.
Карина не выдержала. Подалась назад. В этот раз он ее не удерживал. Она увидела все, что он хотел показать. Но не была готова признать или принять это. Не могла поверить.
Он ощущал это по ее напряженной спине. По легкому, неосознаваемому ею покачиванию головы, по тому, как она уперлась ладонями ему в грудь, словно стремясь отгородиться от Кости. Он позволил ей подняться. Не мешал молча вернуться в кровать, куда Карина отошла, едва ли не пятясь.
И только тогда, когда она отвернулась от него, накрывшись одеялом до самого подбородка, сам встал с кресла.
Сняв пиджак, он небрежно бросил его на спинку. Туда же отправился и галстук, и рубашка. Он оставил только брюки, не уверенный, что стоит раздеваться полностью. Карина ничего не говорила, даже не смотрела в его сторону. Но и не задавала больше бессмысленных вопросов. Избавившись и от носков, Костя лег с другой стороны постели. Подумал секунду и, обхватив ее за талию, притянул к себе. Просто обнимал пару минут, пока не унялась испуганная дрожь в ее теле, а потом, устроившись удобней, уткнулся носом в ее затылок и понадеялся, что сможет заснуть с таким напряжением в паху.
Глава 19
Она проснулась, едва Костя повернулся и отпустил ее талию, чтобы встать. Значит, уже шесть. Он всегда встает в это время, без всяких будильников. Просто просыпается, словно что-то срабатывает у него внутри. Всегда вот так же переворачивается на спину, а потом…
А потом — вот. Костя снова повернулся к ней и крепко обнял, глубоко, полной грудью втянув в себя запах ее волос. И осторожно поцеловал в плечо. Не неуверенно. А так, что сразу становилось ясно, дай он волю себе, позволь хоть что-то большее этого поцелуя — на свободу вырвется стихия такой мощи, которую нельзя будет просто усмирить.
Она не понимала этого мужчину. Совсем!
Карина умела по ритму дыхания распознать, когда мужчина злится или весел, когда мужчина в ярости или вот-вот кончит. Понимание мужчин было залогом ее выживания. А этого мужчину, Костю, она совершенно не могла понять. Она слышала по его дыханию, по касаниям определяла, насколько сильно он возбужден. Как и каждую ночь до этого. Но, тем не менее, Костя даже не пытался довести дело до секса.
Она стала называть его по имени. Только про себя, конечно. С удивлением узнав, что как-то сложно мысленно обращаться по фамилии к человеку, с которым спишь. Не трахаешься, тут, как раз, никаких проблем, опыт имелся, а именно спишь. Честно говоря, это было странное и не особо приятное открытие для Карины, но поделать с тем она ничего не могла. Если вслух она звала его как угодно, в мыслях он прочно закрепился только как «Костя».
В последний раз глубоко вдохнув, он все-таки встал. Она продолжала лежать с закрытыми глазами. Хоть знала, он в курсе того, что она уже не спит.
Этот сюрреализм продолжался десятый день. И как ни старалась, Карине пока не удалось понять, чего же он от нее хочет. Поверить в то, что ему нужна именно она, как человек рядом, на что Костя напирал и давил? Это было смешно и просто невозможно. Ну, какой нормальный делец, да еще и такого уровня, притащит домой шлюху и будет говорить, что она ему нужна ради компании за столом, и для душевных бесед? Не то, чтобы Костя говорил именно это. Но смысл его слов, так или иначе, оказывался вне понимания для Карины. Смешно, ей-Богу. Для такого досуга есть дочери партнеров и влиятельных людей его круга. Те, которые очень подходят для совместных чаепитий по воскресеньям и рождения детей, продолжающих династию и наследующих состояние и бизнес. Но никак не те женщины, которых не раз имели другие мужчины. Те, с которыми, возможно, придется столкнуться на переговорах или деловых ужинах. И какой нормальный мужик захочет выглядеть в их глазах посмешищем? Никакой — правильный ответ.
Так за каким чертом он продолжает носиться с ней?
Просто хочет сделать ее своей содержанкой на постоянной основе? Тогда зачем весь этот бред о душе, доверии и полное воздержание? На кой черт совместная спальня?
Она продолжала лежать с закрытыми глазами, прислушиваясь к его тихим шагам по комнате.
Первые пять ночей, включая ту, когда Костя не поддался на ее попытку «вывести его на чистую воду», Карина просто не спала. Она не могла. Не могла заснуть, когда кто-то лежал рядом с ней, и все тут! Когда требовалось остаться беззащитной перед другим, чтобы дать себе отдохнуть. То и дело ее начинала
