Настя не взвизгнула, напротив, спокойно повернула голову в сторону конторки.
Над ней возвышалась лохматая голова Арика.
– Давно сидишь? – сочувственно спросила Настя.
– С семи утра.
– Понятно.
Значит, он пришел раньше. И все это время, пока Настя обшаривала комнату, скрючившись сидел за конторкой. Он видел, как она доставала ящик из шкафа и вещи из ящика. Он видел, как она копалась в вещах, как читала надписи в блокноте…
Пока Настя, залившись краской, восстанавливала в памяти события последнего часа, Арик бочком вылез из-за конторки и так же бочком подошел к стеллажам. И уцепился за громоздкую ручку фонарика. И принялся поигрывать ею.
– Фонарик американских полицейских, – глядя в пространство, отрекомендовал он так необходимый в домашнем хозяйстве предмет. – Радиус направленного светового действия – тридцать метров. Кроме того, ручка может использоваться в качестве тяжелой полицейской дубинки.
Арик похлопал фонариком по ладони и улыбнулся. Ничего обнадеживающего в этой улыбке не было.
Черт!!! Черт, черт, черт!!! Она и сама околачивалась возле этого фонарика и даже брала его в руки. Вот этим-то женщины и отличаются от мужчин: нет, ну нет у них в мозгах извилины, отвечающей за моделирование возможных опасных ситуаций! И вообще, только мужчины видят в любых предметах повод к войне. Даже самых невинных.
– …Эффект от такой ручки – как от бейсбольной биты, – продолжал лениво запугивать Настю Арик.
– Все ясно. Какими пулями стреляет?
– Не понял…
– Какими пулями она стреляет? – спокойно спросила Настя. Не показывать же этому сопляку, что испугалась, в самом деле! – Разрывными?
Арик наконец-то оценил шутку и улыбнулся:
– Пулями “дум-дум”.
– А разве их еще не сняли с производства?
– Нет, я серьезно. Вы ведь не случайно здесь появились, правда?
Настя сочла за лучшее промолчать.
– Вы ведь пришли за этим? – Арик обвел рукой вещи Кирилла, разложенные на столе. – Правда?
– С чего вы взяли? Я просто… Обыкновенное женское любопытство. Разве вы никогда не лазили по ящикам в комнате родителей?
– Так не пойдет, Настя.
Арик неожиданно включил фонарь, и ей в лицо ударил концентрированный, ослепительно холодный свет.
– Не валяйте дурака. Уберите фонарь.
– Уберу, когда скажете, зачем вы здесь.
– Я уже сказала.
– Нет. Вы пришли специально за вещами Кирилла. Вы знали его. Но почему-то не сказали об этом…
– Да нет же. – Настя решила держаться до конца. Да и не стоит начинать день со скандала.
– Да. Ботинки. – Арик переместил сноп света на “гриндеры”.
– В каком смысле – “ботинки”?
– Это его ботинки. Я бы их из тысячи узнал…
– Мало ли таких продается? – начала было Настя, но Арик перебил ее:
– Может быть, и немало. Но эти одни. Это его ботинки. Он тоже любил забрасывать ноги на стол. Как и вы вчера. Они месяц у меня перед носом маячили. Или больше. Я их изучил вдоль и поперек. На левой подошве – полоса во всю пятку. И лейбл с фирмой вырван. А на правой – он целенький. Зато на правой все впадины в рисунке камешками забиты. Мелким гранитом. Можете снять и посмотреть.
– Я вам верю…
– На левом носке – глубокие царапины в виде креста. Он очень сокрушался по этому поводу. Ну, их вы и сами видите.
– Вижу. – Настя обреченно опустила голову. Чертов крест! Он стоял теперь не только на ботинках Кирилла, но и на Настиной деятельности в агентстве “Валмет”. Можно, конечно, наплевать на это агентство, более того, она это с удовольствием сделает. Если ей позволят уйти с вещами Кирилла. В конце концов, она сестра, она имеет на них право… Даже следователь был вынужден…
– Хорошо. Опускайте фонарь, и поговорим спокойно. Я вчера не сказала вам… Я действительно знаю Кирилла. Я его сестра. Родная.
Арик хихикнул.
– Вы мне не верите? – обиделась Настя.
