Мюрисепп и Куницына переглянулись.
— Никому. Просто решили, и все. Времени было около десяти, цветы в это время продаются только у метро. Это метро было ближайшее. По ходу. Вот и все.
— Логично. Значит, Роман Валевский отправился за цветами и исчез. Вы двое, прождав его около часа, решили добираться на вечеринку своим ходом. Валевского не оказалось и там. Это было воспринято обществом как одна из причуд вашего руководителя. И поднимать тревогу никто не стал. Пока все верно?
— Да.
— Ну, а на следующий день?
— На следующий день была суббота, — пояснила бывшая жена. — Дневная репетиция в график не забита, потому-то мы и позволили себе оторваться… Вечернюю проводил Женя, он часто подменяет Романа.
Воскресенье вообще выходной. Спектаклей в городе у нас пока нет, готовимся к гастролям в Италию. Вот если бы Роман не появился в понедельник…
А он и не появился в понедельник. В понедельник трупу исполнилось два дня. В понедельник его и нашли. Так что никакого понедельника для гениального хореографа больше не существует — ни этого, ни всех последующих.
— Если бы он не появился в понедельник, тогда, естественно, мы бы забили тревогу.
— Почему же не забили?
Балеринка не нашлась что ответить.
Действительно, сообщение о смерти Валевского поступило в понедельник, во второй половине дня, а в «Лиллаби» об убийстве узнали только во вторник утром. То есть сегодня.
— Мы пытались ему прозвониться, — вступился за Куницыну Мюрисепп. — Макс был на телефоне с самого утра в понедельник. А мне пришлось заменить Романа на кастинге.
— Ну что ж, спасибо за откровенный разговор, — Бычье Сердце приподнялся со стула, давая понять, что беседа закончена. — Вам придется приехать к нам в самое ближайшее время. Дать показания. Процедура недолгая и не очень вас утомит… Ваши телефоны я возьму, если не возражаете.
И вам оставлю сво…
— Наши телефоны есть у Максима, — невежливо перебила Бычье Сердце балеринка.
— Раз уж мы заговорили о телефонах…
Может быть, дадите мне телефон Вадима Антропшина?
Деятели современного балета с недоумением посмотрели друг на друга, а потом — все с тем же недоумением — повернулись к Бычьему Сердцу.
— А кто это? — спросил Мюрисепп.
— Старый друг Валевского. Вы разве его не знаете?
Хореография и заброшенная яхта «Такарабунэ» упорно не хотели стыковаться, и эта заноза в пятке следствия не давала покоя Бычьему Сердцу. Для случайного, наугад выбранного места преступления эллинг был слишком хорошо обставлен. Да и само убийство было обставлено лучше некуда.
И чертовы окурки… Одни и те же, с промежутком в год… Принадлежали ли они одному человеку — установит экспертиза, а это еще день…
— Что за вздор! — почему-то рассвирепела Куницына. — Какой Вадим Антропшин? У Романа никогда не было друга по имени Вадим Антропшин.
— А вы знаете всех его друзей?
Балеринка так красноречиво промолчала, что Бычье Сердце понял: эта знает. Эта, будучи женой, пропахивала все записные книжки хореографа, просвечивала рентгеном все его визитки, методом глубокого бурения обследовала все его карманы. И к тому же отстреливала все сообщения на автоответчике. Та еще штучка!
— Я тоже не слыхал ни о каком Вадиме Антропшине, — подпел штучке Мюрисепп. — Хотя мы работаем вместе семь лет.
Бычье Сердце вздохнул: все то же самое, только имена сменились. Мать покойного яхтсмена и слыхом не слыхивала о Романе Валевском. А эти двое понятия не имеют о Вадиме Антропшине. Трогательное единение опыта и молодости, как раз для танца с саблями.
— Теперь, когда все выяснилось, мы наконец-то свободны? — девушка упорно хотела отделаться от Сиверса и его дурацких вопросов. И отправиться в свободный полет.
— На сегодня — во всяком случае… Да, вот еще что. У вас, случайно, не найдется закурить?
Куницына пожала плечами:
— Не курю.
Естественно, не куришь. А если бы даже и курила, то угостить сигареткой работника правоохранительных органов посчитала бы ниже своего одетт-одиллиевского, жизелевского, распротак его балетного достоинства.
Мюрисепп снова оказался на высоте.
Он вытащил из кармана пачку «Парламента» (а как же иначе на такой высокооплачиваемой работе!) и протянул ее Сиверсу.
— Вот, возьмите.
— Тут последняя, — заглянув в пачку, сказал Бычье Сердце.
— Ничего. Я тоже не курю. Так, балуюсь… — Простодушный взгляд Мюрисеппа вдруг перестал быть простодушным: в нем проскользнуло что-то волчье, что-то холодновато-расчетливое. — Я вот о чем подумал. Может быть, его похитили… Ну ради выкупа, например. Роман был далеко не бедным человеком.
Бычье Сердце не успел даже поразиться переменам в облике Мюрисеппа: маска тихой благопристойности, едва не слетевшая с бородатой физиономии, снова была водворена на место. Фальстарт остался почти незамеченным. Да и был ли он?..
— Если его похитили ради выкупа, то зачем же убивать? — Куницына, судя по всему, решила окоротить приятеля.
— Получили свое, и…
— Очень остроумно, Женя, — снова встряла балеринка. — Его хотели похитить, и не нашли более подходящего места, чем станция метро, полная народу. Это же курам на смех!.. Ну, так мы можем идти?
— Я уже сказал…
Балетные быстренько сорвались с мест и сломя голову побежали к выходу: как из чумного барака, ей- богу! Как если бы Бычье Сердце был прокаженным со стажем или грозился наградить собеседников туберкулезом. В глазах Бычьего Сердца мелькали прямые, натренированные спины балетных, а в душе поднималась злость на них.
История, которую рассказали Куницына и Мюрисепп, никаких возражений у майора Сиверса не вызывала, — в общем, довольно складная и понятная история. Задержались на репетиции, а нужно было ехать на вечеринку. Подарка вовремя не купили (как это обычно у русских и бывает), решили приобрести по ходу, вместе с букетом.
Покойный вышел из машины у ближайшего метро. К машине больше не вернулся, и парень отправился его искать. А девушка осталась в «Лексусе». Никого не найдя и прождав час, посчитали нужным добираться до вечеринки своим ходом. Все правильно, не ждать же Валевского до второго пришествия. На дне рождения америкашки накачались до поросячьего визга дармовым виски да и пошли куролесить по улицам родного города. Вышли прямиком на джип, от Восстания до «Маяковской» рукой подать. А потом сели и поехали, раздавая взятки направо и налево: за отсутствие документов и вождение транспортного средства в нетрезвом виде.
Валевского не хватились ни в этот день, ни на следующий, потому что не должны были хватиться: исходя из показаний бывшей жены, Валевский личность своеобразная, ни с кем особенно не считается. Так что здесь все понятно. Одинаковые показания двоих людей — это уже кое-что.
Если не имел место предварительный сговор.
Кто такая Куницына? Бывшая жена.
Бывшая, чего не скажешь о ее ненависти к покойнику. Ненависть у балеринки самая что ни на есть
