он.
— Слава богу, хоть что-то во мне вас поразило… Но камень там был, клянусь вам… Камень был на месте головы божества… Я не сумасшедшая, поверьте…
— Придумываете уловки, чтобы откреститься от убийства?
— Почему вы мне не верите? Я ведь еще ни в чем не обманула вас… О, господи!!! Смотрите! Смотрите! Вот он! Вот он, камень!!!..
Но мне уже можно было ничего не говорить.
В навершье рукояти, там, где еще минуту назад находился бог Ваджрапани — переливаясь и отбрасывая причудливые блики света на наши с Рейно вытянувшиеся лица, сиял алмаз!
Это было удивительное, почти нереальное зрелище. Несколько минут мы молчали, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну, кто был прав? — наконец-то прошептала я.
— Ei voibolla!!! [43] — Рейно с трудом протолкнул сквозь горло эти коротенькие простые слова. Его волосы, обычно невозмутимые, увлажнились и спутались прямо на моих глазах. Его брови, обычно невозмутимые, поползли вверх. Его рот, обычно невозмутимый, приоткрылся сам собой.
Господи, почему мой фотоаппарат остался в прошлой жизни, в опальной квартире на улице Верности?..
— Этого не может быть… Не может быть… Не может быть… — покачиваясь, как китайский болванчик, повторял Рейно. — Этого не может быть.
Что касается меня самой, то вторую встречу с камнем я перенесла достаточно спокойно. Но Рейно! Рейно нуж-йо спасать, иначе он прямо на моих глазах хлопнется с обширным инфарктом. Кто бы мог подумать, что на совесть склепанный частный детектив окажется таким слабонервным?'..
— Не может быть, — еще раз повторил Рейно, и я опрометью выскочила на кухню.
Черт, даже элементарной чашки нет и в помине!..
Я до упора вывернула кран с холодной водой и подставила сложенные лодочкой ладони. А потом снова бросилась в коридор.
И плеснула воду в лицо Рейно.
Это возымело действие: Рейно наконец-то оторвался от камня и посмотрел на меня. Вполне осмысленно.
— Полегчало? — спросила я.
— Да… Спасибо… Но как же так?..
— Вы больше не удивляетесь тому, что главную улику я забрала с собой?
— Нет… Никогда в жизни не видел ничего подобного… Расскажите мне об этом ноже.
— Я лучше покажу.
Оставив Рейно приходить в себя под присмотром Ножа и раненного в самое сердце диванного валика, я отправилась в комнату и вытащила из кучи улик «ARM AND, RITUAL». Ну вот, сбылась мечта идиотки: самоуверенный эстонец нуждается во мне, как грудной младенец. Он жаждет, чтобы я открыла ему глаза на мир ритуального оружия.
— Вы как? — снова поинтересовалась я, вернувшись. — Готовы воспринимать информацию?
— Честно говоря… — Рейно с сомнением покачал головой, но тут же взял себя в руки. — Да. Готов.
Я раскинула перед ним книгу, как гадалка раскидывает карты. И, добросовестно подвывая и время от времени прибегая к наглядному пособию, состряпанному в свое время полковником колониальных войск сэром Генри Уолингом, пересказала лекцию продавца Дементия.
Когда я закончила, Рейно посмотрел на меня с уважением.
— А вы не такая дура, какой кажетесь на первый взгляд.
— Заблуждение, — я все еще принимала активное участие в декаде предельной откровенности, которую сама же и организовала. — Я такая дура. Такая. Иначе я бы не влипла в эту историю.
— Откуда у вас книга?
— Взяла у одного человека. На время. Он консультировал меня.
— Понятно.
Рейно снова упал на колени перед ножом и, вытащив лупу, принялся рассматривать алмаз в навершье.
— Как вы думаете, это дорогая вещь?
— Я не ювелир. Но думаю, не дешевая. Если это действительно драгоценный камень. Во всяком случае, размеры впечатляют. Я только не могу понять принцип. Почему исчезло лицо божка и появился камень?..
Неожиданная догадка осенила меня. Впрочем, не такая уж она была и неожиданная. «Легионер» Дементий с его поклонением духам оружия все еще маячил за моей спиной.
— Помните, я говорила вам, что Ваджрапани… тот самый бог… Он призван охранять моление Будды. Алмаз обозначает силу и нерушимость Учения Будды. Почему бы этому самому Ваджрапани не охранять еще и Силу и Нерушимость?.. Понимаете, о чем я говорю? Ваджрапани охраняет алмаз от посторонних глаз.
— Ну, это, допустим, и так ясно, — мелочно опустил меня Рейно. — Меня интересует сам механизм. Принцип. Как это сделано. Прочтите, что там еще написано?
Я с тоской взглянула на сбившиеся в кучу английские буквы. Отделить их друг от друга и понять их тайный смысл не представлялось никакой возможности.
— Ну, что вы застыли?
— Здесь на английском… Боюсь, что мне не под силу…
— Так я и думал, — Рейно наконец-то нашел способ отыграться. — Вы, русские, претендуете на мировое господство, а не знаете ничего, кроме своих пословиц и поговорок… Дайте книгу мне.
Я безропотно передала ему краденую «ARM AND RITUAL», и Рейно немедленно углубился в ее изучение. Он прочел страницу, потом перескочил на следующую, потом отправился в оглавление и ссылки по главам. И лишь спустя десять минут оторвался от своего увлекательного занятия и с едва скрываемым торжеством посмотрел на меня.
— Хитрые штучки, которые индусы переняли у китайцев. Вы правы. Это ритуальный нож. Для храмовых жертвоприношений.
— Я же говорила…
— Не перебивайте. Здесь написано: «Когда Он коснется твоей плоти, глаз Будды откроется и цепь перерождений сансары предстанет перед тобой…» — Рейно ухватился за Нож и вытащил его из валика. — Все ясно?
— В общих чертах…
Он все еще не хотел выпускать опасную игрушку из своих рук. Наоборот, приблизил рукоять к лицу и протер камень тыльной стороной ладони.
— Глаз Будды… По-моему, похож… Подождите!
Неугомонного эстонца снова осенила какая-то мысль. Перевернув Нож, он принялся рассматривать подбрюшье рукояти. И даже позволил себе присвистнуть.
— Гениально. Простейшая конструкция, но до чего впечатляет! Смотрите.
Он всучил мне лупу и ткнул носом в застывшие лепестки лотоса.
— Видите два маленьких кружочка? Они не очень хорошо заметны и похожи на насечки… Видите?
— Нет…
— Разуйте глаза.
Я последовала совету Рейно и с трудом, но обнаружила то, о чем он говорил. Нет, это были не кружки, скорее хитросплетения лепестков, накладывающихся друг на друга. И все же я их увидела!
— И что это значит?
— Должно быть, рычажки, которые приводят в движение механизм рукояти. Когда нож сталкивается с препятствием… С диванным валиком, например…
— Или с чьим-то телом, — тихо проговорила я.
— Или с чьим-то телом, — с жаром поддержал меня Рейно. — Защитный кожух опускается, и возникает алмаз. Глаз Будды, призванный надзирать за праведностью смерти.
