Глава 1
Через три часа после убийства
…Вопль повторился еще раз — и затих.
— Что это было? — спросила я у Чижа, чувствуя предательскую слабость в коленях.
— По-моему, кто-то присоединился к вашей покойной хозяйке, — плоско сострил Чиж. И поддержал рукой отвисшую челюсть. — Что за люди! Ни на секунду нельзя оставить одних!
— Идемте посмотрим! — Я и не думала сдвинуться с места.
— Да, сейчас. — Оператор и не думал сдвинуться с места.
— Ну что же вы?!
— Давайте послушаем, будет ли продолжение. Но никакого продолжения не последовало. Тишина, так внезапно разбитая криком, осколками лежала вокруг, а мы все стояли в кухонном проеме. Уж не потому ли, что боялись порезать ноги об эти осколки?..
— Как вы думаете, кто на этот раз? — Чиж с трудом ворочал распухшими от страха губами. — Tea, Минна или Софья?
— Почему вы решили, что именно они?
— По законам жанра. В конце концов, несправедливо убивать только одну. Они все достойны этого в равной степени.
— Вы так не любите детективы. Чиж?
— Люблю, но хорошие. К ним это не имеет никакого отношения…
— Господи, нельзя же лишать человека жизни только на том основании, что он плохой писатель!
— Нельзя. А жаль…
Если мы простоим еще две минуты, он наговорит мне такого, что станет подозреваемым номер один. Во всяком случае, в моих глазах. Придя к этой неутешительной мысли, я вырвала ладонь из пальцев Чижа и двинулась вперед. Чиж засеменил за мной.
Миновав коридорчик, мы снова оказались в зале.
Шахматы, ломберный столик с разбросанными картами, огонь в камине (удивительно, но дрова еще не прогорели!)… И тело Аглаи, покрытое простыней. И Ксоло, лежащая на краю этого импровизированного савана.
За то время, что мы отсутствовали, в зале ровным счетом ничего не изменилось. И смерть не перестала быть смертью.
Вот только в зале никого не было. Никого, кроме Фары. Да и Фара…
Теперь уже вскрикнула я: Фара сидел прямо на полу, возле горки с посудой, широко раздвинув ноги. Голова его свесилась на плечо, а глаза были закрыты.
— Что это? — сдавленным голосом спросила я у Чижа. — Что это с ним?
— Понятия не имею.
— И куда делись все остальные?
— Понятия не имею.
Я уже приготовилась хлопнуться в обморок, когда бесстрашный Чиж подошел к Фаре, бесстрашно присел перед ним на корточки и бесстрашно похлопал его по щеке. — И — совершенно бесстрашно — полез во внутренний карман Фариного пиджака.
— Все в порядке. — Чиж повернулся ко мне и потряс маленькой плоской бутылочкой, извлеченной из кармана режиссера. — Он спит.
— Спит?!
— Налакался и спит!
Я набралась смелости и приблизилась.
— Неприкосновенный запас. — Чиж щелкнул по бутылочке кончиками пальцев. — Смесь текилы, водки, рома и стеклоочистителя “Льдинка”.
— Что вы несете. Чиж?
— Я работаю с Фарой два года и знаю его повадки. Он сам готовит эту адскую смесь, причем пропорции держит в секрете. Говорит, что она помогает отрешиться от проблем. В экстремальных ситуациях.
— Да уж, экстремально… Особенно — стеклоочиститель “Льдинка”.
— Не пугайтесь, это всего лишь один из компонентов.
— А это не вредно для здоровья?
— Еще как вредно. Два наших звукотехника как-то откушали такого коктейля.
— И что?
— Один ослеп, другой помер. — Чиж кровожадно, в лучших богемных традициях, засмеялся. — Вот так- то. А Фара только спит крепче. Аксакал! Глыба! Восточный человек!
— Насколько я знаю, восточные люди редко.., употребляют, — заметила я, впрочем, не особенно уверенно: мой собственный опыт общения с восточными людьми (несмотря на бурное университетское прошлое) ограничивался просмотром фильмов “Седьмое путешествие Синдбада” и “Не бойся, я с тобой!”. С Полладом Бюль-Бюль-оглы в главной роли.
— Он не правильный восточный человек. Он режиссер. — Чиж любовно погладил Фару по волосам и закрыл тему. Я так и не поняла, что означает сакральное Петино “режиссер” — то ли сверхчеловек, то ли недочеловек, то ли совершенно новая, цветущая ветвь в истории эволюции…
А впрочем, кем бы ни был Фара, я страшно ему позавидовала. Поскольку все свои проблемы он уже решил. Хотя бы на сегодняшнюю ночь.
— Ну, и что будем делать, Чиж?
— Идемте поищем остальных.
Но я не могла уйти из зала просто так. Ксоло — вот кто мучил меня и заставлял сжиматься мое сердце. Бедная собака, исполненная голой, ничем не прикрытой верности! Которую теперь никто не оценит по достоинству.
— Ксоло, — тихонько позвала я и для убедительности постучала пальцами по паркету. — Иди сюда, девочка!
Ксоло даже не сдвинулась с места. Она лишь повернула в мою сторону узкую грациозную голову и тихонько заскулила.
— Ну вот! Нашли время! — окоротил меня Чиж. — Давайте сначала с людьми разберемся!
…Первой, кого мы встретили, выйдя в холл, была Дашка. Дашка интенсивно вооружалась: самым варварским способом она сдирала с ковра турецкий ятаган.
— Помочь? — сочувственно спросил Чиж, остановившись у нее за спиной.
Дашка вздрогнула, но присутствия духа не потеряла.
— Помогите, — сказала она, обернувшись.
— А что, собственно, произошло?
— К одному трупу прибавились еще два. А так — ничего особенного…
— Это вы кричали?
— Нет, не я. Это Tea. — Дарья нервно хихикнула.
— Понятно. Значит, Минна и Софья…
— Успокойтесь, с ними все в порядке.
Фара в столовой, мы с Чижом в преступной кухне, Дашка в оружейном холле. А также целехонькие СС, ТТ и ММ! Кто остался?
Райнер-Вернер и Ботболт. Ботболт и Райнер-Верн…
Доверчивый, как жертва финансовой пирамиды, немец! Трогательные серьги в ушах, трогательный перстень на мизинце, трогательный дракон на плече, трогательные, младенчески-белые волосы… Обнадеживающие плечи, обнадеживающие руки… И такой обнадеживающий русский язык! Как забавно он
