– Не слишком интересная история.
– Пожалуй. Такая задница происходит сплошь и рядом, куда ни ткнись. Да и плевать бы было на этих дур, если бы им в свое время не помог один человек. Он взял на себя заботу о них, когда их родители погибли.
– Эту историю я рассказала тебе сама. И что в ней такого потрясающего? – Васька знает, вернее, чувствует, что сейчас сделает Ямакаси: обернется на балке вокруг своей оси. За то время, что они летали над крышами, Васька научилась предвидеть каждое его движение.
За секунду до того, как он его совершит. Интересно, знает ли об этой ее способности сам Ямакаси?
Его оборот, как всегда, безупречен.
Р-раз, р-раз, опс-опс, и сзади, за спиной Васьки, на страховочном поясе защелкивается карабин.
– Ничего, кроме личности благодетеля. Я хорошо его знал, поверь. Но с ним случилось несчастье. Он погиб. Точнее, его убили.
– Ничего нового ты мне не сказал.
– Тебя ничем не прошибешь, хотя твоя сестра намного более сентиментальна. Даже странно, что это она, а не ты…
– Она, а не я – что?..
– Мы не будем забегать вперед. Я сначала расскажу тебе про него.
– Да не хочу я слушать про него.
Дядя Пека (если он сейчас говорит о дяде Пеке, потому что никаких других благодетелей в их с ведьмой жизни отродясь не было) никогда особенно не волновал Ваську. Зато он почему-то страшно волнует Ямакаси.
– Тебе придется выслушать. Когда-то давно я работал с ним. Работал на него.
– Давно?
– Очень давно. Лет пятнадцать назад. Я был многим ему обязан. И я всегда помнил об этом. Помнил, как он подобрал парня из Казахстана. Который не умел ничего, кроме как торговать мелкими партиями наркоты в самых злачных районах портовых немецких городов.
– И что же? Он научил тебя торговать крупными партиями? Толкать наркоту вагонами?
Шутить, будучи пристегнутой карабином к Ямакаси, не слишком выгодная позиция. Васька понимает это, как только Ямакаси дергает ее за трос. Довольно ощутимо.
– Заткнись и слушай. Он вытащил меня из этого дерьма. Он дал мне возможность работать с ним. И это была настоящая крупная игра. Настоящий бизнес. А потом его убрали.
– Ты за ним недосмотрел? – не может удержаться Васька и снова чувствует, как подтягивается канат.
– Если бы рядом был только я – ничего бы не произошло. Но был еще один человек. Тобиас Брюггеманн. Знакомое имя, да?
– Скульптор-смерть из твоей байки.
– Забудь про байки. – Ямакаси больше не называет Ваську «кьярида», и это почему-то волнует ее больше всего. – Тобиас Брюггеманн тоже работал на Пауля…
– На Пауля?
– На того, кого ты, идиотка, в детстве звала этим дурацким именем.
– Дядя Пека.
– Да.
– Тобиас вел дела Пауля в Германии. Он занимался финансами, мог просчитывать многоходовые комбинации. Пауль всецело доверял ему, это его и погубило. Тобиас переметнулся в конкурирующий синдикат, должно быть, там ему посулили гораздо больший процент. Хотя я не думаю, что Пауль платил Тобиасу так уж мало. Тогда я почти ничего не знал об этих людях. Тем более что меня упекли в тюрьму на десять лет за убийство Пауля в Испании. Испанская часть истории тебе знакома? Сестра никогда не рассказывала о смерти того, кто вам так помог?
– Я не вдавалась в подробности.
– Еще бы. Я тоже не вдавался в подробности, потому что не знал их. А потом мне повезло. И знаешь где? В тюрьме. Ко мне в камеру подсадили одного типа, который, впрочем, не пробыл за решеткой слишком долго. Ральф Норбе. Мелкий наркоман.
– Ральф?
– Вижу, ты знаешь его. Еще бы тебе не знать. Мы много болтали. В тюрьме делать нечего. Только болтать и убивать время. Я был подавлен тогда и допустил оплошность, и рассказал о Пауле еще до того, как он рассказал мне о своем брате, который обязательно вытащит его. Он большой умница, Клаус-Мария, говорил Ральф. Еще одно знакомое имя, да?
Васька молчит. Она пытается сосредоточиться на том, что говорит ей Ямакаси, получается не слишком.
– Но это имя я слышал и без Ральфа. Сначала от Пауля, а потом от Тобиаса. Отставной священнослужитель, гнусный тип, который заправлял тем самым конкурирующим синдикатом, который свалил Пауля. Ральф просидел не слишком долго, но оставил мне кое-какие концы, чтобы я мог связаться с ним, когда выйду. Уж больно сильно мы подружились. И когда я вышел и стал искать его… Не ради него самого, а ради того, чтобы дотянуться до Клауса, оказалось, что в Германии их нет. То ли им поприжали хвосты местные ищейки, то ли еще что, но они перебрались в Россию. И до сих пор процветают. У них здесь все схвачено, у них мощные связи, у них здесь крупная фирма для прикрытия и даже есть ресторанчик. Твоя сестра заправляет там на кухне? Ведь так?
– Ну и что? – Ваське страшно неудобно висеть, к тому же она уже давно заметила рукоять ножа- выкидушки, заткнутую за ботинок Ямакаси. Зачем ему нож-выкидушка, здесь, на высоте ста метров?
– Ресторанчик ведь тоже существует для прикрытия. Элитные продукты из-за рубежа и все такое. Отличный канал для экспериментальных наркотиков, которые можно доставлять небольшими партиями. Я полагаю, что дело обстоит именно так. Да и Ральф намекнул мне об этом, прежде чем я шлепнул его.
– Что значит – шлепнул?
– То, что эту ночь мы провели втроем. Ты, я и труп Ральфа под кроватью. Патронов и правда было тринадцать, ты не ошиблась.
Ямакаси снова делает кульбит в воздухе, и Васька видит перед собой его лицо.
– Зачем ты убила его, детка?
– Я?!
– Конечно. Ты сама позвонила сестре и сказала, что убила. Что ей нужно заглянуть в мастерскую. Ты ведь сказала, так?
Лицо Ямакаси расплывается, теряет четкость. Веревка за его спиной натянулась и запуталась в балке: пространство маневра сократилось, но он еще не знает об этом.
А Васька знает.
– Но ты ведь сам сказал мне… Что это часть плана.
– Часть моего плана. Никак не связанного с тобой, извини. Твоя сестра найдет тело, думаю, она уже нашла его… И найдет кое-что еще. И объявится у меня. А твоей сестрой Клаус очень дорожит… И я думаю, ей тоже многое известно. Смерть Ральфа будет для них всего лишь случайностью. Оплошностью, которую допустила ты, а не я… И они никак не свяжут его смерть со мной… С тем, что я появился здесь, если Ральф успел рассказать все Клаусу обо мне и Пауле. А при помощи твоей сестры я дотянусь и до Клауса…
– А что же будет со мной?
– Что? Трос оборвется, только и всего… Васька уже давно понимает, что трос должен оборваться. Единственная возможность спастись – пистолет за пазухой Ямакаси. Бросив тело вверх и еще больше запутав веревки, и запутавшись в них сама, она делает единственно верное движение – то, что помогало ей прыгать через крыши. Она молниеносно запускает руку за пазуху Ямакаси, который пытается освободиться – от слишком большого количества тросов и от пристегнутых карабинов. Только бы пистолет не был на предохранителе. Выстрел звучит слишком глухо. Тело Ямакаси проседает и заваливается на балку.
Перепуганная, дрожащая Васька подтягивается и устраивается наверху, рядом с телом. Что делать теперь? Просто передохнуть. Передохнуть.
