поп ho paura di nulla – я ничего не боюсь
поп sa nulla – он ничего не знает
поп fa nulla – (это) ничего, неважно, нестрашно
2. небытие, ничто
creare dal nulla – создать из ничего
la faccenda e flnita nel nulla – дело так ничем и не кончилось
НИЧЕГО, НИЧТО
Лучшего подарка не придумаешь, – лучшего подарка, лучшего ответа. Присобаченное к нему имя Буби – ложный след, филькина грамота, утешение для дурачков, вместо Буби могло фигурировать любое другое имя, показательно лишь его окончание:
nulla – ничто.
Ничто, создавшее Тинатин. Небытие, из которого она появилась.
Но, твою мать, ничего это не меняет.
Я ничего не боюсь, это неважно, нестрашно; все произошедшее было страшным для других, не для меня, так, должно быть, думали и все остальные – Макс, Илья (я знаю лишь о двоих, но наверняка их было больше, гораздо больше), и все равно -
дело так ничем и не кончилось.
Но, твою мать, ничего это не меняет.
jukebox: ты удовлетворен?:-):-)
lost a girl: вполне.
jukebox: чем думаешь заняться?
Ты и сам знаешь, хочется ответить мне. Стоя в проточной воде, под полуденным августовским солнцем, в ожидании приятеля, застрявшего где-то из-за спущенной велосипедной шины.
lost a girl: еще не решил.
jukebox: позаботься о коте.
lost a girl: не переживай, я его не оставлю.
jukebox: тебе ведь не было страшно?
О чем идет речь? О бойне, которую я устроил в добропорядочном шведском доме? Non fa nulla. Мудак папаша, полицейский комиссар Свен, будет сильно удивлен, увидев ее последствия. Он будет сильно озадачен. Три смерти трех женщин, три совершенно разные смерти, и ни одна из женщин не была к ней готова, ни одна. Меня можно назвать изобретательным ублюдком, ушлым сучарой (это определение особенно понравилось бы Пи), отморозком с фантазией. Причиной смертей стали три совершенно разных предмета:
бамбуковый стебель;
каминная кочерга;
пистолет.
Задачка не только для полицейского комиссара, но и для шоблы его экспертов. Психологов. Специалистов по серийным убийцам. Про добровольных помощников, обладающих экстрасенсорными способностями, тоже не стоит забывать. Я проглотил и выплюнул по меньшей мере сотню фильмов, где эти говнюки выступают в главных ролях, я хорошо изучил их. Вместо нормальной жратвы они довольствуются фаст-фудом, редко бреются и редко меняют носки, пересыпают обычные производственные базары кусками из Джойса, а на вскрытиях цитируют гомеровскую Илиаду. Они – бо-ольшие доки в слывущих интеллектуальными настольных играх, они знают парочку мертвых языков, они еще в нежном возрасте доказали недоказуемую теорему Ферма, они не чужды джазовых импровизаций на фортепиано (как вариант – на саксофоне), их кофе – всегда остывший.
И всегда – в пластиковых стаканчиках.
И еще одно, самое важное. Между ними и теми, кого они ловят, существуют «relazione amorosa», как было написано на сортирной стене.
Любовные отношения, так-то.
Иначе к чему все те послания, которые им обычно оставляют серийные убийцы? Визитные карточки в виде красного круга, перечеркнутого красной же чертой, пентаграммы или расколотой надвое граммофонной пластинки Зары Леандер «Разве любовь может быть грешной?»
Li-Li-Li-Li-Liebe
Забавная песнюшка, немец, первый муж Анны Брейнсдофер-Пайпер, оценил бы ее по достоинству. Надписи губной помадой (как вариант – кровью)жертв на зеркалах и кафеле в ванной:
иди за мной
взгляни на меня
я вижу то, чего не видишь ты.
«Consequitur quodcunque petit»56.
Е = тс
Надписи тоже можно считать визитками. Я же не оставлю ни одной, я не собираюсь вступать в
