Мария в поисках кита

Вся вышеперечисленная компания и есть — Величайшие. Всех времен и народов. Всех стран и континентов.

Лишь к Величайшим имеет смысл прислушиваться. Лишь в гипотетической беседе с ними нужно выбирать выражения. Остальные (не величайшие) — пусть провалятся в тартарары со всей своей критической массой!

Примечание: Неизвестно, откуда ВПЗР достает координаты всех тех, кого впоследствии посылает наххх. Я знаю лишь один источник информации, и этот источник — моя собственная записная книжка в телефоне. Неужели ВПЗР засовывает нос и туда (низость, но с нее станется!). Нет, лучше думать, что ей «навеяло». Ветром принесло.

У меня еще остается слабая надежда на телефон в сувенирном магазинчике. Отсутствие владельца магазинчика объяснить гораздо проще, чем присутствие довольно свежего супа на плите в вотчине старухи Майтэ. Анхель-Эусебио — торговец, он мог отправиться на побережье за очередной партией товара. Но куда при этом делся его подручный Маноло?

Туда же, на то он и подручный.

В крайнем случае, придется каким-то образом проникнуть внутрь. И… Что «и» — не совсем ясно, ведь телефона старины Фернандо у меня нет. Он сказал, что его номер есть у Анхеля-Эусебио, вот и получается замкнутый круг. Разорвать который можно, зайдя со стороны Игнасио Фариаса.

Я могу позвонить Игнасио Фариасу в Мадрид — вот и решение проблемы!

Душка Игнасио не останется равнодушным к мольбам «la escritora nasa» и ее очаровательного агента. «Очаровательная» — определение самого Игнасио, «вы очаровательны, Тина», он сам это сказал! Как можно не проявить участие к очаровашке, попавшей в затруднительную ситуацию? Это не означает, что Игнасио спустится на веревочной лестнице с неба через пять минут после моего звонка, — все гораздо прозаичнее. Он вполне может связаться с нужными людьми в Санта-Поле, и те отправятся на Талего, чтобы вызволить нас из беды…

Странно, что я употребила слово «беда».

О какой беде идет речь? Отсутствие людей — не есть беда. Куда хуже было бы их тайное присутствие. Как если бы они спрятались и замышляли против чужаков что-то нехорошее…

Бред!!!

Зачем кому-то что-то замышлять против нас?

Летние островитяне выглядели провинциальными простаками — но никак не злодеями. А если… Зимние люди на малонаселенном острове — совсем не то, что летние люди? Об этом я, кажется, уже писала, — проходная запись, без всякого смысла умысла. Простодушное замечание. Но при желании его можно надуть, как шарик, — всяким негативом, иррациональными страхами и вполне конкретными ужасами. Летом местные корчат из себя тишайших провинциалов, не очень умных, но гостеприимных (жить ведь на что-то надо!) — совсем как у вэпэзээровских Ромера с Риветтом. Зато зимой они становятся сами собой маньяками и преступниками совсем как у вэпэзээровского Шаброля, вечно он щеголяет в липком от крови пальтишке. ВПЗР наверняка понравился бы такой сюжет: про маньяков и преступников, прикидывающихся приличными людьми. Жаль, что он совсем не нов. Ну, да ей не впервой перелицовывать придуманное до неё…

Ночь.

Вот что действует на меня угнетающе — ночь. Ночь как символ темноты за окном, хотя еще вечер. Не поздний.

У лавки Анхеля-Эусебио мы с ВПЗР расстались. Она заявила, что ей пришла в голову одна симпатичная идея, которую просто необходимо записать. Она вернется в дом, а я, если хочу, могу погулять еще, подышать морским воздухом, крайне полезным для наших, отягощенных никотином, легких. Отдыхай на полную, Ти, ты это заслужила, и возьми мой айпод, послушай музыку, с музыкой — всяко веселее. (Какая добренькая!..) И если тебе встретится тот парень, которого я тебе нагадала, будь с ним поласковее. (Какая скотина!..) Только парня мне сейчас и недостает! Айпод я все-таки взяла, совершенно позабыв, что одно доброе дело тащит за собой несколько вздорностей и пакостей. К ним я отношу ЦэУ относительно собственных действий на ближайшую перспективу:

• я не должна беспокоить ВПЗР, как минимум, часа три-четыре, она работает, а работа — это святое!

• я должна побеспокоиться о еде, о полноценном обеде, а обедать она хочет в кафе, под аккомпанемент Жоржа Мустаки, Анри Сальвадора, группы «The Everly Brothers» и песни «Мирза» Нино Феррера.

На резонный вопрос «а есть ли в джукбоксе данные исполнители?» ВПЗР безапелляционно заявила, что если там есть Фрэнк Синатра — сыщется и остальное.

Плейлист вэпэзээровского айпода меняется едва ли не каждый день, и сегодняшний день не самый лучезарный, судя по содержанию:

саундтрек к сериалу «Твин Пикc»

саундтрек к фильму «Звонок»

саундтрек к фильму «Пила-4»

саундтрек к фильму «Хаотичная Анна»

саундтрек к фильму «Лабиринт фавна»

саундтрек к фильму «Сиеста»

саундтрек к фильму «Лифт на эшафот» —

вот тебе и «всяко веселее», она издевается, что ли, чертова ВПЗР?!!!

Никакого позитива, сплошной тревожный и тревожащий минор с уклоном в инфернальность, которую я ненавижу. Единственным светлым пятном оказалась песенка «Барселона» неких «Giulia у Los Tellarini» (жалкий двухминутный огрызок саунда к фильму «Вики Кристина Барселона»). Ее я прокрутила раз двадцать и даже попыталась представить себя в Барселоне, летней-летней, жаркой-жаркой: где-нибудь в районе Рамблы, в магазинчике, где торгуют досигуалевскими шмотками со скидкой в 75 % у театра «El Liceo». И чтобы вокруг было много-много народу! Тысяча! Нет, две, пять!!!

А здесь нет ни одного человека. Сколько ни слушай «Giulia у Los Tellarini», хоть двадцать раз, хоть двести, — людей не прибавится.

Уяснив эту нехитрую истину, я послала наххх Вики с Кристиной и сосредоточилась на Майлзе Дэвисе (саундтрек «Лифт на эшафот»). Все-таки он — самый гениальный джазовый негр афроамериканец из всех гениальных джазовых афроамериканцев. Но иногда приглушенные (или наоборот — жестко акцентированные) пассажи его трубы пугают так, что всякая «Пила-4» отдыхает.

Смотрела ли я «Лифт на эшафот» или мне рассказывала о нем ВПЗР — теперь не вспомнить. Но, кажется, заканчивается он фигово. Для главного героя, во всяком случае, — на него вешают всех собак и обвиняют в преступлении, которого он не совершал. А вкупе с его собственными преступлениями — это как раз и тянет на эшафот. История вполне в человеконенавистническом духе ВПЗР: о роковой случайности и о повороте не туда.

Из-за Майлза и его проклятой трубы я не обследовала здание океанариума (а очень хотелось!). Входы и выходы в него заколочены досками, но заколочены некрепко: в некоторых местах доски держатся на паре гвоздей, и справиться с ними не составляет труда. Собственно, я и справилась с одной такой доской и даже продвинулась на несколько метров в глубь здания, но…

Там темно, хоть глаз выколи.